Сила, способная изменить мир: Вера

Элиза Полуночная

— Так это артефакт! Вы позволите? — Аман протянул руку, в глазах читалось любопытство.

— Да, конечно. Из твоей я всю воду вылила, уж извини.

Жрец вертел вещь в руках, провёл пальцем по вязи лозы.

— Красивая работа.

— Знаю. Мой отец сделал. Он был артефактором, — Анью взяла половинку лепёшки и отщипнула кусочек.

— Был? — Аман поднял на неё взгляд удивлённых синих глаз.

— Он умер. Их с мамой забрала колдовская чума.

— Мне так жаль…

— Всё в порядке. Это было давно, — она улыбнулась ему.

Они были знакомы всего

несколько часов, но Анью уже успела к нему привыкнуть. С этим человеком было легко, жрец не шарахался, не глазел на неё, они общались как равные и это было неожиданно приятно.

***

Солнце клонилось к закату. Они прошли уже половину пути до Леонхольда. Всё это время Аман рассказывал о свойствах трав, которые встречались вдоль дороги, она слушала и запоминала, периодически задавая уточняющие вопросы. Глядя в его бездонные синие глаза, Анью знала, что как бы не сложилось в будущем, она рада, что спасла этого человека сегодня.

— Скоро стемнеет, — жрец посмотрел на опускающееся солнце. — Нужно найти место для ночлега.

Анью закрыла глаза, сосредотачиваясь на звуках и поворачивая кончики ушей в разные стороны. Ветер шевелил листву, ухнула, просыпаясь, сова, в траве шуршали грызуны, в лесу был слышен звук падающей воды. Она сконцентрировалась на этом звуке, определяя расстояние.

Вроде недалеко.

— Тут рядом небольшой источник. Минут десять-пятнадцать, — она открыла глаза и в шоке замерла.

Рука жреца тянулась к её уху. Она почувствовала, как покраснели щёки.

— А-аман, ты чего? — она отступила на шаг назад. — Ты что делаешь?

— Я сделал что-то не то? — жрец выглядел растерянно.

— Это же уши! Такие прикосновения… Так нельзя!

— Простите… Я не знал.

Ситуация была ужасающе неловкой. Аман отдёрнул руку и убрал её за спину.

— Там есть вода… — Анью не знала, что ей делать, не могла поднять на него глаза. — Пойдём, не бери в голову.

Как же горят щёки! Он, наверное, не знал, в этом не было никакого подтекста. Глупый святоша.

Она слышала его тихие шаги за спиной. Дальше они шли молча. Вся лёгкость в один миг улетучилась из их общения. Через пятнадцать минут Анью увидела небольшой родник, с хрустальным перезвоном воды, стекающей по камням.

— Пришли. Я соберу дров, — она не поворачивалась к Аману. Смотреть ему в глаза всё ещё было неловко.

— Вы сильно злитесь, Искатель? — донёсся виноватый голос жреца за её спиной.

Анью вздохнула и обернулась. Синие, словно океан, глаза жреца внимательно смотрели на неё, словно пытаясь прочесть её мысли.

— Я не злюсь, Аман… — она замолчала, стараясь подобрать слова. — Уши… Они у силлинов очень чувствительные, не только к звукам, но и… физически… Такие прикосновения… так прикасаются только любовники.

Глаза Амана округлились, щёки медленно заливал румянец.

— Святой Руфеон! Я не знал! Я не… Простите меня!

— Я не злюсь. Просто не ожидала такого. Люди постоянно пялятся на мои уши, но потрогать попытался ты первый. Это… было неожиданно… У нас разные культуры, нужно учиться понимать друг друга.

Анью

улыбнулась. Обижаться на глупого святошу, когда он так краснеет до кончиков собственных ушей, было просто невозможно.

— Аман, ты готовить умеешь?

Жрец, не ожидавший такой резкой смены разговора, растерянно кивнул.

— Вот и отлично, с меня — костёр, с тебя — ужин.

***

Костёр весело трещал, над огнём в котелке что-то булькало. Уже стемнело, над вершинами деревьев показался месяц. Анью сидела, прислонившись спиной к дереву, и наслаждалась запахами — пахло очень даже приятно… Она уже закончила очищать себя от пыли и запёкшейся крови и теперь просто наслаждалась отдыхом, расчёсывая волосы и наблюдая, как жрец готовит ужин. В ход пошли клубни картофеля и специи из её запасов, а также какие-то коренья и грибы, собранные Аманом поблизости. Про все его находки она тщательно расспросила и запомнила внешний вид и запах. Человеческая кухня была новой и интересной.

— Искатель, я могу задать вопрос? — Аман медленно помешивал ужин.

— Спрашивай, — после дня в дороге и обильных магических затрат на «мост» голод был сильным, и скорая готовность ужина благотворно сказывалась на её настроении. Анью уже не обращала внимания на то, что жрец старательно игнорировал факт наличия у неё имени.

Пусть зовёт Искателем, если ему так нравится.

— Вы ведь сразу могли поднять посох со дна ущелья?

— Да, — смысла скрывать подобное не было. — Решила, что на беззащитного мага соберётся вся банда и, как видишь, не ошиблась.

— И мост сделать могли сразу? — разрешения для следующего вопроса Аман уже не спрашивал.

— Дааа…

К чему это ты клонишь?

— Но ведь тогда можно было избежать сражения, не погибли бы люди, — жрец смотрел на неё с осуждением.

Анью удивлённо подняла бровь. О ком это он сейчас? Это он про шайку наёмников?

— Ты переживаешь за жизни тех, кто собирался отрезать тебе голову и продать её за деньги? А то я немного не понимаю, о чём ты сейчас. Я знаю, что можно было бы сбежать сразу и не ввязываться в драку. И в том случае, если бы нас не посбивали арбалетчики, пока мы переходим каньон, мы бы выиграли пару дней форы и дошли до Леонхольда. А что дальше? Ты ведь странствующий жрец, Аман, ты не станешь сидеть в своём храме вечно. Эти наёмники всё равно достали бы тебя рано или поздно. И меня рядом уже не было бы. И не делай вид, что сам этого не понимаешь. У меня был выбор между их жизнями и твоей. Я выбрала твою, и не совсем понимаю, чем ты сейчас недоволен.

— Я понимаю это… И всё же, каждая жизнь — дар Богов! Жизни всех и каждого равноценны. А вы так легко и совсем не задумываясь… убиваете, — жрец смотрел на неё своими бездонными, синими глазами.

Похоже, ты ничего не понял из того, что я сказала… Глупый… глупый святоша…

— Ты странствуешь и спасаешь жизни, те люди убивали за деньги. Для меня выбор очевиден. Кто-то желает твоей смерти, Аман, и он явно не стеснён в средствах. Тот человек был в рунной броне. Такие, скорей всего, берут немало за свои услуги…