Сила, способная изменить мир: Вера
Шрифт:
— Я бы хотел ещё переговорить с Радмой-Джами. Она умна и, возможно, подскажет, как кровь может привести к мудрости.
— Аман, у нас нет на это времени, — она вцепилась в его запястье второй рукой. — Нас ждет караван.
— Это не займет много времени. Если я не ошибаюсь, до Ул’Дахара не далеко…
— Далеко! У нас нет времени на болтовню с шаманкой, — она уперлась ногами в песок.
Аньюриэль никогда прежде так не спорила с его решениями. Её упёртость в этом вопросе была непонятной. Порыв сухого горячего ветра ощутимо толкнул его в спину. Глаза девушки
— Убирайся отсюда! — магическая волна смела клубы песка далеко в сторону.
— Зачем Вы это сделали? Это же просто ветер… — до него медленно доходило.
Ветра в этой пустыне — не просто ветра. Это духи.
— Радма-Джами знает кто я… Ветра донесли ей, что я — дэрон, — он смотрел, как погрустнели глаза Аньюриэль. — Вы поэтому так отчаянно не хотите идти в Ул’Дахар?
Отвечать было не нужно. Он и сам всё понял… Таким, как он, не рады нигде. Таких, как он, боятся и ненавидят. Жрец вырвал руку из хватки девушки.
— Аман, — она медленно сделала шаг навстречу. — Мы ведь друзья?
Он посмотрел на девушку, было в её грустных изумрудных глазах что-то такое, что он не мог сказать «нет».
— Да… — Аман не знал, может ли такой, как он, быть ей другом, но очень хотел, чтобы это было правдой.
Она сделала ещё шаг навстречу, утыкаясь лбом в застежку плаща. Аман замер, чувствуя, как руки девушки обхватили его поперек туловища, обнимая.
— Искатель, Вы что делаете? — мужчина не знал, как реагировать на подобное.
— Люди так проявляют эмоции к друзьям. Мне так Нерия сказала, — она подняла лицо, смотря на него снизу вверх. — Нельзя?
Ну вот и что я должен ей сказать?
Отказать ей сейчас было просто невозможно. Анью загнала его в эмоциональную ловушку.
— Иногда можно… — Аман положил руку девушке на макушку, пуская волну лечебной магии, залечивая рану на затылке и сращивая пару сломанных ребер. — Сил на большее пока не хватит, простите меня.
Вернусь в Леонхольд — прочту персональную проповедь этой трактирщице.
— Уже лучше, чем было, — она улыбнулась, отстраняясь.
Она совсем меня не боится…
— Пусть всё, что случилось в руинах Морайи, останется в руинах Морайи, — он постарался улыбнуться.
— Ну, строго говоря не всё… Печать Силы я всё-таки прихватила и надежно припрятала. — Аньюриэль довольно улыбалась.
— Да простит меня Руфеон, не только её. Я прихватил тот лист золота из тронного зала… Не подумайте обо мне скверно, Искатель. Я почти на мели. Сколько бы Его Святейшество не настаивал на абсолютной ценности знаний, торговцы предпочитают золото и серебро.
Она согнулась пополам, заливаясь веселым смехом. Аман озадаченно молчал, не зная, как понимать такую реакцию.
— Кажется, я на тебя плохо влияю… — она вытирала проступившие на глазах слёзы. — Ты начал обирать мертвых.
— Конечно, это сказалось Ваше тлетворное влияние, — Аман старался выглядеть серьезным, но чувствовал, что всё
— Пойдем, а то караван уйдет без нас, и я не прокачусь на верблюде. И не стоит беспокоиться о деньгах, у меня в сумке полно того, что при необходимости можно будет продать.
— Хорошо. Пойдемте катать Вас на верблюде.
Аман шел рядом с девушкой, слушая её беззаботную болтовню о торговцах и верблюдах.
Кажется у меня появился друг…
***
Они сидели у костра. С ужином уже было закончено и Аман, завернувшись по самую шею в одеяло, пил травяной отвар. Анью неторопливо зашивала его рубаху.
— Вам не стоит так утруждаться, я и сам могу, — от такой заботы ему было неловко.
— Так не сможешь, — она не отрывалась от занятия.
Это её: «Так не сможешь», — он слышал уже, по меньшей мере, в пятый раз. Что именно означает эта загадочная фраза, он так пока и не понял. По его мнению, он мог заштопать одежду ничуть не хуже.
Анью откусила кончик нитки, крутя рубаху в поисках ещё каких-то незапланированных отверстий.
— Вроде всё зашила. А теперь смотри, — она встряхнула рубаху, вливая немного магии в это движение.
Швы тускло замерцали и практически сразу потухли. Она протянула ему одежду. Аман пораженно смотрел, не в силах поверить собственным глазам. Дыры не просто были зашиты, ткань словно срослась.
— Это как?
— Зашила манашелком, — Анью довольно улыбнулась, доставая из сундука катушку синих ниток и принимаясь за его плащ.
— Это просто потрясающе…
— Спасибо. Приму это за комплимент, — она посмотрела на него сквозь дыру в плаще.
— Это он и был, — Аман улыбнулся.
Девушка продолжала зашивать его одежду. Аман обводил взглядом горящие неподалеку костры и сидящих вокруг них людей. Оказалось, что Аньюриэль нанялась охранять караван, в качестве оплаты потребовав место в караване для него. Ведущий сначала не принял болтовню, неизвестно откуда взявшейся посреди ночи девушки, всерьез. Но когда она уложила десяток его охранников на лопатки и продемонстрировала свою склонность к магическим разрушениям, неизгладимо изменив ландшафт пустыни, — передумал. В конце концов, спорить с Аньюриэль было себе дороже, и торговцы пошли ей на уступки, даже согласившись подождать, пока она приведет своего спутника. Оплаты деньгами или продуктами она всё равно не требовала, просто запросив транспорт для них двоих до Лютерии. К ним никто не приставал, опасаясь взбалмошной девицы с диким нравом и Амана это вполне устраивало.
— О чём задумался? — девушка не отвлекалась от шитья, но всё равно умудрялась каким-то невероятным образом отслеживать происходящее вокруг.
— «И пусть кровь укажет им путь к великой мудрости, и пусть дружба укажет им путь к великой силе» — так ведь говорится в Хронике…
— Силу мы уже нашли.
— Боюсь представить, что скрывается за словами Лютерана о крови и мудрости… Но нам придется это выяснить. Надеюсь нынешний правитель Лютерии не откажет нам в аудиенции.
— Не откажет. Я умею быть очень убедительной, — она улыбнулась.