Сила урагана
Шрифт:
— А почему мне этого не хотеть?
— Ну, не знаю. — Он чувствовал себя неловко. — Просто когда я изображал лейтера, у тебя особого выбора не было.
— Ньянгу, если бы я не хотела с тобой остаться, только бы ты меня и видел. Наверное, — продолжала она задумчиво, — вопрос состоит в том, хочешь ли ты видеть меня, когда просыпаешься утром?
— Ну, я… — Ньянгу оборвал фразу. Потом он нашел ответ: — Да. Да, черт возьми, хочу.
— Ладно, — отозвалась Маев, стараясь скрыть облегчение в голосе, — одну часть
— Давай опять насчет твоей идеи вступить в Корпус, — сказал Ньянгу. — Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— А на гражданке со мной ничего не может случиться? — фыркнула Маев. — Редрут все еще воюет с нами, а он солдат и гражданских особо не различает. Особенно после той попытки с ядерной ракетой. И я ведь еще буду беспокоиться о тебе. Обстановка усложняется, и я не хочу просто сидеть и беспокоиться, когда ты отправляешься на задание.
— В Корпус, значит, — задумался Ньянгу. — Если найти тебе подходящую безопасную работу подальше от линии огня, но такую, чтобы ты принимала участие в событиях и не была под моей командой… хмм.
— Безопасную? — переспросила Маев. — Мне показалось, что достоинство Корпуса в том, что сражаются все.
— Вообще-то да, — ответил Ньянгу. — Но есть разные степени опасности.
— Ну ладно. Вот мое резюме. Что я умею? Командовать. Драить. В Корпусе на это не очень большой спрос. Отлично стреляю. Быстро собираю-разбираю оружие. Неплохо умею обращаться с ножом и драться. Полевые маневры. Руководство малым подразделением. А что, это мысль, — сказала Маев. — Я могла бы пойти в PP.
— Еще чего! — взвился Ньянгу. — Это бы все испортило, и…
Он остановился, заметив, что Маев смеется над ним.
— Об этом надо подумать, — пробормотал он.
— Поздравляю, сэр, — сказал Хедли. — Планетарное правительство практически сразу одобрило план, и ни мне, ни Пенвиту не пришлось особенно нажимать. Двухпроцентный чрезвычайный налог — некоторые члены Совета чуть не подавились — чтобы оплатить увеличение личного состава. Вот так вот. Со вторым предложением то же самое. Призыв введут как только будет возможно, но добровольцы все-таки лучше. Теперь вы командуете двадцатью тысячами бравых солдатиков. Две бригады вместо одной.
— Дьявол меня раздери, — медленно проговорил коуд Ангара. — Никогда не думал, что политиканы это сделают до того, как Редрут лично не захватит планету и не начнет насиловать и калечить их семьи. Может, они не так эгоцентричны, как мне казалось.
— Только не надо сантиментов, сэр, — сказал Хедли, — а то я начну за вас бояться. Они просто перепуганы. Через пару недель они начнут зудеть как комары и гадать, под каким это гипнозом мы их уговорили.
— Черт, двадцать тысяч, — повторил Ангара. — Теперь бы придумать, как удвоить это количество…
— Вот что мне в вас нравится, сэр, — улыбнулся Хедли. — Вам даже «да» всегда слишком мало.
— Это уже нарушение субординации, — отшутился Ангара. — Не пора ли тебе подумать, кто пойдет во
— Ну, коудом буду я сам. Я бы взял с собой либо Фицджеральд, либо Риса. Кена Фонга вы могли бы повысить до начальника штаба. Я бы предложил Янсму — он соображает быстрее Фонга, — но ему еще нужен опыт. У меня есть списочек остальных людей.
— Быстро ты все спланировал по дороге.
— Сэр, — сказал Хедли, — я планировал собственную бригаду с тех самых пор, как стал офицером, еще там, на Центруме.
— Да-а, мне следовало этого ожидать. Бойся тощих паршивцев, ибо у них голодный взгляд, или как там.
— Еще раз поздравляю, сэр, — вернулся к серьезному тону Хедли.
— Это начало, — ответил Ангара, — неплохое начало.
— Эй, Гарвин, — сказал Ньянгу, — у меня к тебе вопрос.
— Давай, — ответил он. — Надеюсь, ты ребенка не ждешь?
— Ха. Очень смешно, — отозвался Ньянгу, и Гарвин заметил его обеспокоенный вид.
— Извини. Я слушаю.
— Как узнать, что такое любовь?
— Ого, — опешил Гарвин. — Сразу два «ого».
— То есть я никогда не стеснялся женщин или что-нибудь в таком духе, — начал Ньянгу. — В моей компании от секса воздерживаться было не принято, а некоторые девушки мне нравились не только в постели. И с Джо Пойнтон у нас все было неплохо. Но когда мы расходились, я особо не переживал, просто некоторое время чувствовал одиночество. Ничего плохого, кстати, в одиночестве нет, — сказал Ньянгу и внезапно задумчиво добавил: — Черт, может, я всю жизнь был одинок и сам этого не знал.
Гарвин почувствовал неловкость. В основании их дружбы лежало правило: о важных вещах всерьез не разговаривать.
— Извини, — сказал Ньянгу, заметив выражение лица Гарвина.
— Так ты думаешь, что влюблен в Маев?
— Черт, я даже не знаю, что я к ней чувствую, — попытался объяснить Ньянгу. — Мне нравится ее видеть, быть рядом с ней, и у нее всегда есть хорошие идеи. Но любовь? Я понял, что не знаю, что такое любовь. Поэтому я и спросил.
— А я, конечно, главный эксперт в этом вопросе, — ухмыльнулся Гарвин. — И, кстати, чтобы ты не вздумал всерьез принять любой совет, который придет мне в голову, — я сам собирался тебя об этом спросить.
Ньянгу уставился на Гарвина: — Да-а…
— Вот и я то же самое сказал пару секунд назад.
— Так как дела у тебя с Язифью?
— Не знаю… — ответил Гарвин. — Вся эта история такая странная. Я встречаю ее на вечеринке, и бум! Вспыхивает фейерверк, и мы бежим в постель при каждой возможности. Потом начинаются неприятности с 'раум, убивают кучу людей, и Язифь не хочет меня видеть. Я болтаюсь вокруг как в воду опущенный, а она берет и выходит за Куоро — теперь она говорит, что сама не знает, зачем это сделала. Я тоже не знаю. Ну вот, они женятся, я остаюсь в дураках, и тут нападают мусфии. Тут Куоро повел себя по-свински — начал работать на мусфиев. И вот Язифь возвращается, и мы опять вместе. Война кончается, и Куоро в прошлом.