Silentium
Шрифт:
За окном ничего не было, зато в следующее мгновенье едва слышно скрипнула дверь. Странная болезненная мысль-воспоминание – «Тварь проходит через любые преграды, ни стены, ни двери ее не остановят…Откуда я это знаю?». Лена замерла…
– Что ты там делаешь? – удивленно спросил Юзеф, заглядывая под кровать. Страх Лены уже испарился и выцвел, неуклонно сменяясь нарастающим смущением.
– Просто страшный сон. Вот я и испугалась. Все в порядке… Но я еще немного здесь посижу, хорошо? – неуверенно прозвучало из темноты в ответ. Лене все еще казалось, что тень где-то поблизости и, кажется,
– Ясно. Ну если тебе и впрямь так удобнее… – проговорил Юзеф. – Знаешь, я здесь останусь, буду охранять тебя от страшных снов. Не возражаешь? – улыбнулся он и протянул в темноту небольшую мягкую подушку. Ответа не последовало, но подушка втянулась в темноту. Юзеф взял себе еще одну и лег прямо на полу рядом с кроватью, на полоске лунного света, улыбаясь Лене.
Страшный сон признал свое поражение и более не возвращался. Лена еще долго разглядывала из темноты своего защитника, вскоре уснувшего под покрывалом из лунного серебра, – и ее страх ушел.
…Пробуждение после второго по счету сна (уже без сновидений) показалось ненастоящим, будто бы сон продолжался и сейчас просто маскировался под реальность. А может быть сна и вовсе не было. «Как странно, что я не заметил этого раньше…» – подумал Юзеф. Он ничего не ел уже второй день и при этом совершенно не чувствовал голода. Точно забыл о том, что это чувство-потребность существует.
Мало того – тело вообще почти не ощущалось, казалось легким и бесплотным. Ночь на жестком и холодном полу ничем о себе не напоминала. Но отчего-то эта «легкость бытия» была почти невыносимой. Интуиция робко подсказывала, что это лишь прелюдия к чему-то большему.
Однако часть ощущений осталась неизменной – свет и темнота, тепло и холод, тишина и звуки. Белый свет за окном по-прежнему заставлял опускать взгляд, пальцы по-прежнему мерзли (или казалось, что мерзли?), а тишина все так же давила на слух.
…Когда он вошел на кухню, Лена сидела на подоконнике и задумчиво разглядывала дом напротив, за пустырем, – заброшенный, страшноватый, с ободранными стенами и выбитыми стеклами. Его готовили к сносу, но снести не успели. «Бедный старый дом… Наверное для тебя исчезновение всех этих людей – счастливое событие, возможность пожить еще? Если только ты не устал от всех этих лет, не устал смотреть на снега, дожди и листопады…». Услышав шаги, девушка обернулась и кивнула, едва заметно улыбаясь.
– Ты уснул прямо на полу!
– Сам не ожидал! – рассмеялся Юзеф, – Что тебе там привиделось, в том сновидении?
Ее улыбка исчезла, взгляд снова спрятался в заоконном пейзаже.
– Я точно не знаю. Что-то большое и темное, может быть, я видела нечто подобное в детстве и тогда сильно испугалась. Но я не помню, что это такое…
– Это же просто сон, верно?
– Да. Может быть. Я не знаю. – каждая последующая фраза все очевиднее выдавала растерянность.
Она немного помолчала.
– Вот скажи: ты уверен, что всё это, – она обвела рукой вокруг, – настоящее? Что это не сон? Все ощущается так странно…
– Жизнь – как сон? Все может быть. – Юзеф пожал плечами и потянулся к Лене, – Давай проверим, сон это или нет. Где тебя можно ущипнуть?
– Нет,
– Ощущения пропали? Заметил. Это действительно странно, со мной никогда не было ничего подобного. Но как ты себе это представляешь? Сны – это не волшебный мир, куда ты проваливаешься через кроличью нору, а просто разрядка для уставшего разума. Кино для одного-единственного зрителя. И кто-то из нас тогда должен сниться другому. Хотя это многое объяснило бы…
Совершенно безумное чувство – Лене вдруг показалось, что он сомневается в ее реальности, в том, что она такой же живой человек. Казалось бы, «пусть сомневается – я имею на это точно такое же право!». Но отчего-то это сомнение показалось настолько жестоким и обидным, что…
В горле застрял комок, она закрыла лицо ладонями. Юзефа словно ледяным ветром обдало. Кажется, он понял. «Её пугает мысль о том, что всё это не по-настоящему!…».
– Что с тобой? Не надо, пожалуйста. Никто никому не снится! Ну или снимся мы оба – кому-нибудь еще… – добавил он, отчаянно улыбаясь.
Тяжелый, трудный вздох, – чтобы снова не сорваться, не заплакать.
– Прости, я не знаю, что со мной происходит. Всё так странно…
– Ты меня прости. Давай о чем-нибудь другом поговорим, ладно?
– О чем?
«Белое безмолвие», охватившее Город, заполняло собой все пустоты и паузы, звенело в воздухе, постоянно напоминая о себе.
– Пойдем, погуляем по Городу – вдруг кого-нибудь встретим, узнаем, что происходит.
– Пойдем…
Они молча собрались, закрыли квартиру на все замки, – хотя казалось, что можно было бы и оставить ее нараспашку, ведь всё равно в Городе кроме них никого нет – и спустились вниз. Теперь в витринах и стеклах первых этажей они отражались не порознь, как вчера, но вместе: молодой мужчина в сером, и крепко держащая его за руку девушка в белом, – похожие, как брат и сестра, и с одинаково потерянными взглядами.
…Едва только они вышли на улицу, как из-за ватных облаков блеснуло, будто подмигивая, солнце. Город из бело-серого стал позолоченным, теплым, несмотря на прохладный ветерок. Теперь тишина даже казалась приятной.
За часы, проведенные в Городе, они никого не нашли и вскоре забыли о том, что вообще кого-то искали. Они просто гуляли по Городу, разглядывая старые дома, золотые купола и кресты церквей, янтарные витражи, кованые ограды и фонари. Им стало, в общем-то, всё равно, что произошло здесь и как им теперь быть. Город очаровал их, отвлек от неизбежно-тяжелых размышлений и безрезультатных поисков…
Они мало говорили, в основном рассказывая друг другу воспоминания из детства и юности, связанные со всеми этими домами, дворами и улицами, но Юзеф несколько раз замечал осторожные и внимательные взгляды в свою сторону. «Неужели я ей все-таки нравлюсь? Или просто выдаю желаемое за действительное? Мне бы правда этого хотелось, пожалуй – нравиться ей…» – подумал он и немного растерялся, – «Я что-то совсем отвык от всего этого. Я так долго жил один, что уже забыл правила этой игры». И он так же украдкой посмотрел на Лену, когда она загляделась на очередной старинный фасад.