Сильмистриум
Шрифт:
Впрочем эти различия никак не сказывались на внутреннем дружелюбно-придирчивом отношении обслуживающего персонала. Команда, возглавляемая Кассием состояла еще из восьми человек. Двое из них, Дилси и Ронан, одетые в ту же светло-серую, в отличие от военных, форму, считали своей родиной Сонату. Обоим нельзя было дать более двадцати пяти лет. Но в отличие от товарища Ронан чересчур ответственно относился к работе и высоко ценил честь, оказанную ему капитаном. А Дилси, почему-то напоминал Оле этакого старшего брата, который сразу взял ее и Николу под свое покровительство. Он то и поведал с шутками
Кассий ответил на вопрос Оли:
– Я лишь передаю вам то, что велел мне первый помощник от имени капитана. Не знаю, что это, но явно крайне ценное и редкое. Капитану что-то известно о призе, но вот только ни нам, ни вам этого не положено знать.
– Это еще почему? – возмутилась Оля.
– Тише, сестренка,- Никола положил руку ей на локоть руку. Он на секунду отвлекся от прикручивания стабилизатора к днищу планера. В тот же миг с другого борта показалась голова Дилси.- Да брось, парень, не бери в голову, главное – участие. Не многим так повезло, как тебе. Я всегда мечтал хотя бы глазком взглянуть на эти поединки. Но видно, оставят нас сидеть здесь.
– Не на что там смотреть. По-моему здесь нечем восхищаться. Наш народ проиграл Арену, и тем горше будет зрелище. Это нож, вонзенный в рану Габриэль. Как ты можешь об этом мечтать?
Резкие слова Оли заставили таки смутиться даже Дилси, но он успел пробормотать:
– И все же такое не каждый день увидишь. Сто тысяч человек, заполнивших арену, мастера своего дела, которые сражаются до последней капли крови, за честь и гордость своей страны.
– Да брось ты их пугать, болван,- подбоченившись, к ним подошел Ронан, отвесив товарищу хорошую затрещину. – Никто на арене еще не умер. Раны и синяки,- вот и все, что остается на память тем, кто решает сквитаться с врагами.
– Как вы можете так говорить?! Это же люди, это же наш народ,- Оля оттолкнула ладонь, что Ронан успокаивающе положил ей на плечо.
– Не бойся девочка, скоро все изменится. Это была последняя Арена.
В неверии и изумлении девушка повернулась к Ронану, в голосе которого звучала уверенность. Даже Никола застыл с трансмиссером в руке, так и не донеся его до места крепления.
Двое их земляков неуверенно переглянулись, а Кассий пристально поглядел на брата и сестру.
– Ну, по правде говоря, это считается тактической тайной, которую свято бережет наш главный стратег. Но раз вы наши почетные гости и Никола еще и официальный представитель на Регате, то думаю…
– Они Валентина, а потому имеют право знать.
Брат с сестрой как ужаленные развернулись, на голос. Там, заложив руки за спину, стоял Лицис. Все трое техников мгновенно вытянулись по струнке, приложив ладонь левой руки к левому же плечу.
– Равняйсь, смирно! – рявкнул Кассий, впрочем без особой надобности. В ангаре и так царил идеальный прядок. Еще трое техников возившихся с другими айсами, и делавшими вид, что абсолютно не прислушивались к разговору, уже стояли на вытяжку.
– Вольно,- кивнул им золотоволосый рулевой. –
Было видно, что брат немало польщен этими словами, так как будто услышал их от самого капитана. Олю действительно удивляло и немало озадачивало отношение к ним, точнее к их фамилии всех без исключения, кроме, пожалуй их земляков. Но кажется, эту тайну не так легко будет выведать. Как сказал Клеменс — пока они не готовы.
– Спасибо,- кивнул Никола. Поколебавшись он попытался скопировать знак чести остальных. Оля потеряла дар речи. Ее брат так легко перенял порядки, установленные на корабле, будто действительно хотел стать одним из них. В глазах Лициса мелькнуло секундное удивление и молчаливое одобрение.
– Пока оставь планер, уверен Кассий и его помощник справятся без тебя. Тебя хочет видеть капитан,- взгляд зеленых глаз рулевого остановился на Николе,- и тебя также, Оля. Брат с сестрой переглянулись. Что могло потребоваться от них капитану сейчас?
Видимо Лицис прочел ее мысли, потому добавил.
– Мы только что приземлились, капитан хочет, чтобы Никола ознакомился с картой маршрута и условиями Регаты. Она сильно отличается от той, в которой ты выиграл на озере Тирент. Часть трассы проходит под водой. Есть еще искусственно установленные препятствия.
– Неужели? – глаза Николы слегка расширились.
– Пойдемте, на голограмме вы сможете узнать подробнее.
– Голограмма? – не поняла Оля.
– Отпечаток местности, как бы запечатленный твоими глазами. Долина хорошо поработала, чтобы вам было все понятно.
«Долина?» В такое нелегко поверить. Впрочем, вряд ли она сделала это без особого распоряжения капитана.
Часть 4
Разглядывая свое отражение в зеркале, краем глаза Северина видела, как в залу медленно вошел ее старший сын.
– А, уже вернулись? Итак, где подарок?
– она протянула ладонь. Не доходя трех шагов до ступеней, Карон опустился на одно колено, склонив голову. Взгляд его жестких глаз был направлен в одну точку на полу.
– Встань, ты не секст, чтобы ползать на коленях передо мной.
– Северина мягко поманила его к себе.
– Почему ты один?
– взяв его ладонь в свою, она приложила ее к щеке. Карон непроизвольно вздрогнул, что не могло не укрыться от Северины.
– Ну, где же Эли, неужели вы поссорились с ним? Нехорошо, Карон. Последнее время ты плохо себя ведешь. Должно быть, я слишком баловала тебя в детстве. Мне следовало относиться к тебе построже.
Молчание затянулось. Магистр начала терять терпение.
– Что ты сделал с моим Эли? Неужели снова довел его до слез? Я не прощу, если он расстроился из-за тебя.
– Брата нет со мной,- скованно проговорил Карон, не глядя на мать.
– Тогда где Талита? – с упреком спросила Северина.
– Он остался с ним.
– Что с источником возмущения ветра? – голос Северины звучал ровно и равнодушно, но кончик пальца ее, обвитый золотой спиралькой слегка дернулся.
– Мне помешали, когда я обнаружил его,- тихо проговорил Карон.