Сильмистриум
Шрифт:
– Вначале я подумал, что это обычная просительница…
– Просителям отведено определенное время,- отрезал Натанель, не дослушав принимая из рук помощника плащ и скалывая его простой квадратной брошью.
– Но потом понял,- поспешно продолжил генерал,- она очень высокопоставленная особа, судя по всему. Прячет лицо под маской и в капюшоне, как и ее свита.
– Знатная, говоришь, я ее знаю?
– Я пытался определить по голосу, но так и не смог угадать точно.
– Но у тебя же есть предположения? Свита… сколько их было, в какие цвета одеты?
– Их всего четверо, включая
– Она что-то говорила, что могло бы указать на причину, по которой она искала встречи со мной?
– Она не сказала прямо, но велела передать, что…- Адаль Минно замялся.
– Говори, ее точные слова,- велел Натанель, поправляя длинный кинжал на боку. Теперь он мог пользоваться только этим оружием, как и остальные высокопоставленные лица. Меч был позволен лишь императору, все остальные же в зависимости от ранга и знатности носили холодное оружие различной длины. Слабая и ненадежная защита, с ней Натанель чувствовал себя очень неуютно. Но все оружие, использующее силу ветра, электричества было надежно спрятано и опечатано до следующей Арены. Вернуть себе хоть что-то было невозможно.
– Она велела передать, что если вы поторопитесь, то сможете вернуться себе нечто, что вам очень нужно,- при этих словах взгляд генерала задержался на броши Натанеля,- то, что было здесь раньше.
– Она так и сказала, да? Для этого нужно нечто большее чем смелость.
Натанель был уже в достаточной мере возмущен словами таинственной гостьи, когда, с силой толкнув двери, вошел в штаб, погруженный в полумрак от неярких газовых горелок. По стенам были развешаны карты. За те несколько дней, что прошли с Арены, на столах уже успела скопиться пыль. Кому нужно это место сейчас? Еще почти год оно будет пустовать. И тут в голову Натанеля пришла мысль - как гости попали сюда? Штаб должны были опечатать, как и арсенал.
Он пристально всмотрелся в женскую фигуру, скрытую плащом, в непринужденной позе сидящую на его прежнем месте. За ее правым плечом стоял еще один человек, и двое в разных углах комнаты.
Адаль Минно аккуратно прикрыл дверь.
– Кто вас впустил? Это закрытая территория, –требовательно спросил Натанель. Голова женщины шевельнулась, она с интересом взглянула на него через прорези странной формы маски, напоминающей то ли цветок, то ли какое-то экзотическое насекомое. Точно такая же маска была и на стоящем рядом. Остальные двое были в обыкновенных черных полумасках.
– Разве может быть на Сансионе место, куда я не могла бы попасть, если захочу?
Капюшон соскользнул на плечи и женщина откинула плащ. В первый миг у Натанеля не нашлось даже слов, чтобы описать красоту, которая открылась его глазам. А потому только мигом позже он перевел взгляд на волосы, уложенные в сложную прическу. Полыхающие золотом волосы, и изумрудные глаза, обрамленные водопадом ресниц. Этими глазами она смотрела на него с тем интересом, которым мастер смотрит на инструмент, думая, насколько он может быть полезным. На карминно-красных губах заиграл легкий намек на улыбку.
– Я могу попасть в любое место, где есть ветер, а ветер принадлежит мне,- не так ли Карон? – женщина повернула голову в сторону фигуры, стоящей справа. Человек откинул капюшон.
«Карон… сын магистра Северны. Что им здесь нужно?»
В душе адмирала родились смешанные чувства страха и ненависти к тем, кто поставил его в такое положение. Клавир сам нарушил законы в этом году.
– Что вам нужно?
– наконец, сумел выдавить Натанель.
– Как ты смеешь разговорить так с моей матерью?
– в руке Карона оказался зажат кинжал, вынутый из-под плаща.
Северина сделала легкий жест, даже головы не повернув к сыну, но он остановился.
– Не стоит, я отвечу. Но сначала ответь на мой вопрос, что нужно тебе самому?
Натанель покосился на стоящего чуть позади него побелевшего словно мел генерала, чувствуя, как лоб покрывается капельками испарины.
– Я не понимаю вас, ваше… величество,- подумав, добавил он.
В глазах Северины зародилось веселое лукавство.
– А я понимаю, кажется, ты считаешь, что я поступила несправедливо с Габриэль, засчитав победу вашим противникам.
Натанель молчал.
– Отвечай, когда к тебе обращается Магистр,- вновь вмешался Карон.
Адмирал сглотнул вставший в горле ком и резко кивнул. Она сама спросила, ей что-то нужно от него ли или от кого-то, кого он знает. Но Магистр пришла первой, а значит он мог говорить откровенно.
– Быть может ты и прав. Но я объясню, почему я так поступила. Вы побеждали год за годом, и с каждым годом становились самонадеяннее и увереннее в собственной неуязвимости. Но гордыня – это великий грех.- Северина погрозила пальцем.- Кроме того, разве справедливо, что половина мира год за годом становится все менее способной противостоять вам. Должны быть равные шансы, только тогда все будет честно. Однако, я хорошо знаю цену того чувства мести, которое теперь владеет тобой.
Адмирал выглядел так, будто у него из-под него выбили почву. Она видела его насквозь. Что за страшная женщина.
– Ты мечтаешь о том, чтобы отомстить только одному человеку.
Натанель начал дрожать мелкой дрожью. Если она решила… взгляд его заметался с одной фигуры в капюшоне на другую. Неужели ловушка?
– Стой где стоишь,- резкий приказ Карона пригвоздил к месту пытавшегося выскользнуть за дверь Адаля Минно. Натанель не мог обвинять его в трусости в эту минуту.
– Я хочу сделать возможным исполнение этой мечты. Ты ведь хочешь отомстить адмиралу Наразмату, не так ли? – голос Северины искрился весельем.- Я не могу пересмотреть итоги Арены, это было бы нарушением закона,- Северина приложила руку к груди, но кто помешает тебе просто отомстить лично, ведь это дело не касается обоих государств.
– Отомстить Наразмату? Это то, чего я хочу,- Натанель колебался только миг, а потом сделал шаг вперед. Глаза его загорелись, руки сжались в кулаки.- Да, хочу.
Северина откинулась на спинку кресла.
– На что ты готов пойти ради того, чтобы я вновь подняла в воздух твои корабли? – медленно спросила она.
Плечи Натанеля затряслись от беззвучного смеха, он опустил голову, и улыбка заиграла на губах.
– Я выполню любой ваш приказ, если вы даруете мне право уничтожить его.