Сильная по воле обстоятельств
Шрифт:
========== Глава 28. Финал ==========
Говорят, если ты никого не боишься, значит, ты самый страшный. «Либо у тебя напрочь отсутствует чувство самосохранения», - добавила бы Ника. Сама она не могла причислить себя ни к первой, ни ко второй категории, что, впрочем, не мешало ей практиковать прогулки по ночному городу.
Ночью, без солнца, без толп на улице, было просто замечательно думать. О себе, о Максе, о Кире, о том, как быть дальше. Что никогда
А лет через сто, похоронив очередного супруга, лгать, что в паспорте ошибка с датой рождения? Или фиктивно умирать и рождаться вновь, с другим именем и судьбой. И жить, постоянно притворяясь, избегая тех, кто может опознать в тебе вампира, прячась по углам.
Нет, все-таки такая жизнь была не для Ники.
Все чаще ее посещали мысли о тщетности попыток бежать. О том, что надо было все же пробовать с Киром, остаться и просто рискнуть довериться. Попробовать поверить, что он и в самом деле ее любит, а не лезет к власти. Ведь разве отпустил бы он ее, если бы не любил? Разве присматривал бы за ней, разве заботился?
Своих чувств она не понимала. Находясь рядом, пыталась бежать, обижалась, ненавидела за обращение, думала, что без него будет лучше. Глупая, она не понимала, что, даже вернувшись, не повернет время вспять – человеком ей не быть уже никогда.
По Киру Ника отчаянно скучала. Скучала по его улыбке, его страсти, нежности… любви.
Так зачем тогда все это? Зачем она мучает их обоих? Что пытается доказать? Что сможет без него? Так не сможет! Сейчас Ника отчетливо понимала, что не сможет.
Ротонду на Гороховой было не узнать. Вместо сборища маргиналов – консьерж, вместо битой плитки на полу – ковры, вместо матерных надписей и малоприличных рисунков – венецианская штукатурка. Раньше, когда становилось совсем плохо, Ника часто приходила сюда, садилась на ступеньку в самом углу и смотрела, как репетируют никому еще не известные музыкальные группы. Сейчас ее не пустили даже на порог.
– Частная собственность, девушка. Вы в какую квартиру?
– Простите, - ответила. И пошла дальше. Куда глаза глядят.
В арке стоял юноша. Стоял и сверлил ее взглядом. Цвета его глаз Ника разобрать не могла. Раньше, когда она была обыкновенной девушкой, старалась обходить такие арки и подворотни стороной, считая, что возможный риск не может быть оправдан никакой целью. Сейчас же ей не было страшно.
– Девушка, который час, - спросил юноша хрипло, шагнул навстречу. Ника ответила. – А закурить есть?
– Не курю, - бросила равнодушно.
– Да? А давайте познакомимся? – он приблизился, встал под фонарем, и Ника ахнула, разглядев глаза без радужки и белые клычки. – Ты красивая, - он пошло облизнулся.
– Мальчик, ты
– Ничей, - взревел тот. – Свой, только свой, - он кинулся к ней, схватил одной рукой за запястье, другой попытался ухватить за горло. – Я выпью тебя досуха.
– Ничего, что я вампир? – с легкостью выворачиваясь из захвата, спросила Ника.
Юноша осел на поребрик и разрыдался.
– Я чудовище! Я ведь мог убить тебя…
Ника, вместо того, чтобы со всех ног кинуться прочь, села рядом, погладила по тощей спине.
– Почему чудовище? – юноша словно был отражением ее самой: дерганый, испуганный, агрессивный. Потерянный какой-то.
– Я кровопийца. Я не хотел… не знаю, как теперь быть…
– А где тот, кто тебя обратил? – по правилам, обративший брал на себя обязательства по воспитанию юного вампира и его интеграции в сообщество. Именно он отвечал за все, что плохо контролирующий себя подопечный мог натворить.
– Я его убил! – юноша с вызовом посмотрел Нике в глаза. – Это был честный бой.
Ника молчала.
– Что? Не веришь мне? – он опять стал заводиться.
– Верю. Думаю, что с тобой делать.
– Знаешь, - он внезапно улыбнулся. – Я мог бы жить с тобой, ты хорошая.
Ника раскрыла рот. И закрыла, не проронив ни звука. Клацнули зубы.
– У меня, знаешь ли, не приют для вампиров-убийц! – Ника поднялась.
Поколебавшись с минуту, набрала номер Кира.
Тот откликнулся сразу.
– У меня тут недавно обращенный вампир. Говорит, что убил обратившего. Гороховая, у ротонды.
И Ника отключилась.
– Подождем.
– Может, все-таки к тебе? – успокоившись, спросил юноша.
– Ты и так ко мне, - слова вылетели, и только потом Ника поняла, что сказала. Дом Кира – ее дом? Выходило, что так.
Через десять минут рядом остановился автомобиль. Распахнулись двери.
Этих вампиров Ника раньше не видела.
– Забирайте, - сказала им, потом похлопала по плечу случайного знакомца. – Удачи тебе.
– Госпожа, - подал голос один из них. – Вы не едете?
– Нет, я еще погуляю, - и Ника медленно пошла вдоль улицы. Прочь.
И снова потекли дни. Однообразные, одинокие дни, в которых была только Ника и ее прошлое. Прошлое до обращения и после – две разные жизни.
Она много гуляла, ходила в кино, посещала спектакли, завела собаку. Точнее, собака завелась сама, просто подошла к Нике на улице и ткнулась в руку мокрым носом. И ведь не испугалась! Сначала Ника выносила ей на улицу корм, а потом просто забрала худую большеглазую дворняжку домой. И ежедневные прогулки обрели совсем иной смысл.
Устраивала ли Нику такая жизнь? С одной стороны, да. Ведь жизнь ее могла быть вечной, и эта затянувшаяся пауза, – а Ника отдавала себе отчет, что вечно так жить не будет, - просто передышка.