Сильная женщина
Шрифт:
– Давай ты. Хорошо, тогда через час в "Атриуме"
– О-е-е, Лялька, ночь только начинается!
Она отключилась.А я стала собираться.
Лялькой я осталась только для Кати и Милы, с которыми мы вылезли из одной песочницы. Потом был университет, потом работа и взрослая жизнь, но, как ни странно, дружбу нам удалось сохранить.
Я надела черное платье, застегивающееся на шее, плечи в нем были оголены, длиной до середины бедра. Под него надела чулки. У меня красивые ноги, грех их прятать. Сапоги на шпильке лишь подчеркивали их красоту. Накрасилась, выделив губы красной помадой. Сверху накинула укороченную черную куртку,
Я - красотка! Свободная, не загруженная стиркой чужих носков и утиранием
В клуб поехала на такси. Пьяному не место за рулем. Зашла в фойе и столкнулась с подругами. Мы прошли в помещение, где грохотала музыка, сели за свободный столик. Заказали выпивку и закуску, стали делиться новостями. Песни, сменяя друг друга, выбивали из головы ненужные мысли, а ром с фруктами прекрасно поднимал настроение. Особо здесь не поговоришь, так как приходится кричать, но зато, пропустив пару рюмок, мы отправились танцевать. Я отрывалась, двигаясь в такт битам, пока Катя не позвала нас на перекур. Мы с Милой не курили, но с Катей вышли за компанию.
– Как дела?
– поинтересовалась у меня девушка, закурив, - Какая-то ты загруженная.
– Нет, все в порядке.
– я хотела вроде излить душу, но вдруг передумала.
Я хочу сегодня веселиться.
Покурив, Катя с Милой вернулись в клуб, а решила завернуть в туалет. Туда вел длинный коридор с плохим освещением. Где-то на середине пути меня схватили сильные руки, одна, пахнущая табаком, ладонь заткнула рот, вторая вдавила меня в стену. Разглядев в тусклом освещении схватившего меня мужчину, я ахнула про себя - это был Власов.
- Привет, красавица!
– его улыбка не сулила мне ничего хорошего, - Значит, сосать ты не любишь. Ничего, удовлетворишь меня по-другому.
Он затолкал меня в одно из ответвлений коридора, ведущее к служебным помещениям, где почти никто не ходит, зафиксировал шею согнутой в локте рукой, раздвинул мои ноги коленом. Мои руки оказались прижаты к телу его мощной грудной клеткой, он стал меня целовать, и все, что я могла, это беспомощно вертеть из стороны в сторону головой. Сквозь слои одежды я чувствовала, что мужчина возбужден. Вторая его рука накрыла мой лобок, сдвинула в сторону кружевные стринги и стала теребить клитор. Никаких текущих соков и бабочек в животе я не ощущала, лишь омерзение от того, что чужие грязные руки лапают меня в самых сокровенных местах без всякого разрешения с моей стороны. Если бы у меня была сейчас возможность его убить, я бы убила этого урода, не задумываясь. Зачем я вообще надела чулки? В жизни ничего, кроме колготок, носить не буду!
– Тише, тише! Не дергайся! Тебе понравится.
Наши силы были не равны.Он крупный мужчина, который почти вдвое тяжелее меня. Неужели все, что мне осталось, это быть оттраханной в каком-то клубешнике?
В таком положении я его даже коленом в пах ударить не смогу, потому что для этого надо размахнуться ногой, а он меня придавил,как кот - мышь лапой. Здоровый-то какой! Что же мне делать? Кричать бесполезно, никто не услышит, а если даже услышит, то не факт, что станет помогать мне, или хотя бы позовет охрану. Если только пойти на хитрость. Я перестаю вертеть головой, приоткрываю рот и впускаю его наглый язык. Мужчина издает довольный стон, обрадовавшись моей капитуляции, и толкается в меня бедрами, видимо, чтобы я почувствовала всю прелесть своего положения. Его горячий и влажный язык вылизывает мой рот, рука ласкает половые губы. Мне бы понравился его вкус, если бы он не делал этого против моей воли. Спустя несколько секунд он прекращает терзать мой рот, но впивается губами в шею, наверняка оставляя засос. Его рука задирает платье на талию, чтобы не мешалось. В этот момент он чуть ослабляет хватку, и я сразу этим пользуюсь, со всей силы вгоняя каблук своей обуви в его ногу. Он отшатывается и выдыхает:
– Ты чего, дура ненормальная!
– потом хватается за поврежденную ногу и начинает прыгать на здоровой ноге.
Я б, конечно, поспорила, кто из нас ненормальный, но явно не здесь и не с ним. А сейчас, как советуют на всех
– Стой!
Вот чего делать не собираюсь, так этого. Бегу, не разбирая дороги. Надо бы в зал, там подруги и охрана, но я запуталась. Вижу какую-то подсобку и решаю в ней спрятаться. Юркнув в темное помещение, едва не упав, прячусь за какими-то коробками, пытаясь успокоить прерывающееся дыхание и выскакивающее из грудной клетки сердце. Лишь бы только не нашел! Пугаюсь от звука мужских голосов, пока не понимаю, что это не Власов.
– Семен, ты чего подсобку не закрыл?
– Тьфу ты, забыл, Лех. Щас.
И в двери щелкает замок. Меня заперли!
Но когда слышу уже знакомый голос, почти радуюсь тому, что Сеня закрыл подсобку.
– Мужики, вы тут девку не видели?. Темноволосую, в черном платье?
– Не, здесь не видели. Девки в зале пасутся, чё им здесь делать-то...
Мужские голоса стихают, шагов не слышно. Но... я сижу взаперти. И что с этим делать, еще не придумала. Я вытираю рот тыльной стороной ладони и отплевываюсь, еще бы между ног помыть, но вряд ли здесь есть душевая. Вот с чего он ко мне прицепился, животное озабоченное? А еще в туалет очень хочется. И зачем я пила? Никто мне не скажет? Говорил мне папа, не искать приключений на пятую точку. Что же мне дома не сиделось?! Под такие мысли засыпаю, а когда просыпаюсь, понимаю, что что-то надо делать. В гостях, конечно, хорошо, но дома лучше. Как назло со мной нет телефона, я его отдала подругам, чтобы он в туалете не мешался. Начинаю шарить по стенам и нахожу выключатель. Включаю свет. Я оказалась в подсобке, но когда сюда кто-то придет неизвестно. Придется спасать себя самой. В углу замечаю кувалду, не очень большую, вполне смогу поднять. Хватаю ее и начинаю лупить по двери, представляя перед собой Власова. Это очень добавляет спортивной злости. Грохот стоит впечатляющий. Когда-нибудь меня должны услышать. Мои усилия вознаграждаются минут через пятнадцать. Ух, хорошо! А то руки устали.
Тот, кто открывал дверь, был настроен явно не дружелюбно. Но, когда увидел меня, растрепанную, босую, с кувалдой наперевес, застыл, как сталактит, не в силах вымолвить ни слова.
Я тоже молчала, не зная, что сказать.
Наконец Алибег отмер и, видимо, не доверяя глазам, решил уточнить:
– Ольга Аркадьевна?
Я не видела смысла отрицать собственную личность, потому что с Алибегом мы были знакомы. Год назад я была его адвокатом.
– Я, я...
Но увиденное не хотело укладываться у Алибега в голове, поэтому он спросил:
– А что Вы здесь делаете?
– Напилась и уснула. Ждала принца, дракона, еще какую-нибудь нечисть. Но пришел ты, - потом решив, что я чересчур перепугала парня, сказала, - Алибег, ты не волнуйся, за дверь я заплачу. Вроде больше ничего не испортила. А сейчас, ты извини, мне очень надо в туалет. Ну, очень надо.
Я ушла, а Алибег так и остался стоять. Потом я вернулась к нему, спросила, остался ли у него мой номер, и сказала позвонить, когда выяснят, сколько я должна за ремонт. Он мне дал телефон, я вызвала такси и поехала домой.
Глава 3.
Ольга.
Время было около десяти часов утра. На работу я уже опоздала. У меня не было ключей от квартиры, телефона, сумочки с кошельком и банковскими картами. Деньги на оплату такси пришлось взять у того же Алибега. Чертов Власов! Что б он обыкался!
Вылезла из такси, расплатилась с таксистом и, зайдя в подъезд, поднялась пешком на третий этаж. Я не хотела ехать в лифте, чтобы не встретиться с кем-то из соседей. Но с соседкой из 56 квартиры встретиться все же придется. Нет, Степанида Егоровна - золотая женщина, но я не хочу ее волновать. Возраст, куча болячек, и за меня она переживает, как за родную. Но у нее ключи запасные от моей квартиры, поэтому, не имея другого выбора, звоню в дверь.