Сильнее любви. Гогланд
Шрифт:
НАЧАЛЬНИК ПОРТА: А вот охраной обеспечить не могу.
Со стула у стены поднимается мужчина.
РОГОВ: Разрешите, товарищ капитан 2-го ранга?
Начальник порта и Никифоров поворачиваются на голос. Мужчина подходит к ним.
РОГОВ: Я могу заняться охраной.
Начальник порта на мгновение задумывается, затем расплывается в добродушной улыбке и поворачивается к Никифорову.
НАЧАЛЬНИК ПОРТА: Вот… лучшей кандидатуры сейчас не найти. Это сотрудник военной прокуратуры…
РОГОВ: Рогов.
НАЧАЛЬНИК
Он поворачивается к женщине. Та поднимается со стула.
НАЧАЛЬНИК ПОРТА: Товарищ Рогов сам всё вам расскажет. Счастливой дороги.
***
Из брезентовой палатки, в которой немецкое командование устроило полевой штаб, выходят руководитель восточного отделения АБВЕРа полковник Бауэр и командир отряда десантников майор Майер. С двух сторон выхода стоят вооруженные солдаты. Кроме них из палатки выходят еще несколько офицеров. Они прощаются и расходятся в разные стороны.
БАУЭР: Командующий нервничает.
МАЙЕР: Я бы тоже нервничал.
БАУЭР: Эти русские умеют ломать планы.
МАЙЕР: Генерал делает всё, чтобы корабли Балтийского флота не вырвались из Таллина.
Они проходят по дорожке, обходя огромные лужи, уже покрытые тонким слоем льда. Бауэр поскальзывается и вступает ногой в грязь.
БАУЭР: Черт!
Бауэр, продолжая слушать Майера, обтирает листьями запачканный грязью сапог.
МАЙЕР: Армия уже находится на подступах к городу, скоро сломит сопротивление противника и войдет в Таллин.
Бауэр и Майер подходят к автомобилю и садятся внутрь на заднее сидение.
***
Бауэр хлопает водителя по плечу.
БАУЭР: Домой.
Шофер кивает и заводит автомобиль.
МАЙЕР: Даже если суда выйдут в море, их будет сопровождать авиация Келлера.
БАУЭР: Да-да, конечно…
Автомобиль медленно выезжает на дорогу.
МАЙЕР: А в Финском заливе их ждет минное заграждение.
БАУЭР: Дорогой мой друг Майер, нельзя недооценивать противника. Русские всегда хорошо воевали.
МАЙЕР: Полковник, у нас большой перевес в технике.
БАУЭР: Да. Техника – очень хорошо. Но не забывайте, Майер, что русские воюют на своей земле.
МАЙЕР: Ну, и что?
Бауэр бросает короткий взгляд на собеседника.
БАУЭР: Когда вы это поймете, тогда выиграете войну…
***
На массивном деревянном столе – перекидной календарь. На верхнем листке «20 ноября 1941 года». За столом сидит Савелов и рассматривает фотографии убитого капитана Рыбакова, сделанные на месте преступления. За спиной рядом с ним стоит полковник Яковлев. В руках держит папку, из которой вынимает документы и раскладывает их на столе перед Савеловым.
ЯКОВЛЕВ: Погибший – капитан Рыбаков. Руководитель группы инженеров, которые разрабатывают систему защиты внешних островов Финского залива:
Савелов откладывает в сторону фотографии, снимает очки и кладет их в футляр, который определяет между перекидным календарем и чернильницей.
САВЕЛОВ: Думаешь, их интересовала его работа?
ЯКОВЛЕВ: Уверен.
САВЕЛОВ: Тогда зачем они его убили? У живого они могли бы узнать всё.
ЯКОВЛЕВ: Пропал его кожаный портфель с документами.
САВЕЛОВ: Откуда ты это знаешь?
ЯКОВЛЕВ: Водитель сказал, что капитан Рыбаков был с портфелем.
Савелов хмыкает.
САВЕЛОВ: О документах водитель тоже рассказал?
ЯКОВЛЕВ: Нет.
САВЕЛОВ: Тогда откуда ты знаешь о документах?
ЯКОВЛЕВ: Рыбаков должен был завтра с утра отправиться на остров Гогланд для укрепления оборонительных сооружений.
Савелов: Ну и что?
Яковлев: Возвращаться в кабинет Рыбаков утром не собирался…
Савелов поднимается со своего места.
САВЕЛОВ: О документах нужно знать точно. Вы понимаете, если они действительно попали к врагу?
Яковлев вздыхает и разводит руки в стороны.
ЯКОВЛЕВ: Мы это сейчас выясняем.
***
На кровати, повернувшись к стенке лицом, спит Павел Борисов. Ему 33 года, лейтенант. Военный инженер, один из разработчиков систем оборонительных укреплений на внешних островах Финского залива, перешедших СССР от Финляндии в 1940 году. Высокий, стесняясь своего роста – сутулится. Неуклюж. Близоруко щуриться. Очки надевает в редких случаях. Досконально знает систему подземных коммуникаций острова Гогланд, которые сам же и спланировал. Мать трясет его за плечо.
БОРИСОВА: Паша, проснись…
Павел поворачивается и открывает глаза. Автоматически тянется к тумбочке, на которой рядом с книгой стихов А.С. Пушкина лежат его наручные часы. Подносит часы к близоруким глазам.
ПАВЕЛ: Ма, еще рано…
БОРИСОВА: Паша, за тобой пришли…
ПАВЕЛ: Кто?
БОРИСОВА: Военная разведка.
Мать отходит в сторону, показывая на дверь, в проеме которой стоит Гуров с двумя сотрудника милиции лейтенантами Петровым и Егоровой. Сон тут же слетает с Павла. Он садится на кровати, свесив ноги вниз, надевает очки и смотрит в сторону двери.
ПАВЕЛ: Что случилось?
ГУРОВ: Одевайтесь, Борисов.
***
Гуров сидит на длинной лавке, расположенной у стены, в которой находится входная дверь. Савелов располагается за массивным столом. Павел – на прикрепленном к полу стуле посередине комнаты для допросов. Яковлев ходит у Борисова за спиной.
ЯКОВЛЕВ: Борисов, правда, что ваш отец служил в белой армии, а затем эмигрировал во Францию?
ПАВЕЛ: Правда. Но я отказался от него по идейным соображениям.