Сильнее меня
Шрифт:
Лаэм бледнеет снова.
Я вспоминаю его слова и собственные знания о печатях. Той, что охраняет наследство Шеров, нужно искреннее согласие — а не просто договор между братьями. Он… правда хотел попробовать ещё раз?
О боги.
— И ты не рассказал об этом даже когда Эларин уезжала, — цедит Траяр. — Тебе плевать на неё. Плевать, что я о ней думаю. — Он закрывает глаза. — Просто уйди отсюда.
Лаэм сжимает руки, но, кажется, вспоминает вспышку брата.
В следующий миг он вылетает из комнаты.
Мы остаёмся одни.
— Вот так, — произношу я тихо и неловко. — Ты, наверное, всё равно не в восторге, что я тебе врала.
Вместо ответа он порывисто шагает. Нависает надо мной, смотрит в упор. Глаза кажутся ночной тьмой, в которой полыхает пожар, грудь тяжело вздымается.
— Я чувствую себя идиотом, — произносит он негромко. — Девочка.
И от этого последнего слова у меня опять мурашки по телу.
От того, как хрипло, тихо он его произносит.
От мысли, что мы одни. Что он недавно едва не набросился на собственного брата. С какими-то сумасшедшими версиями.
— По-своему ты был прав. Я была с Лаэмом ради денег.
Он втягивает воздух — как-то резко и, кажется, мучительно.
— У вас не было отношений?
— Нет, — слегка удивлённо отвечаю я.
— Никогда? И раньше тоже?
Киваю. Шумный выдох раздаётся над моим ухом. Руки Траяра вдруг хватают мои предплечья, он подаётся вперёд, утыкается носом мне в макушку.
Мы замираем вместе.
Надо бы вырваться, хоть возмутиться, но я не могу. Ноги слабеют, а сердце заходится — при мысли о том, насколько ошеломлённым он выглядел минуту назад. И я молчу, не двигаюсь, только стараюсь лишний раз не вдохнуть его дурманящий запах. Потом решаю, что всё же так нельзя. Плохо, Эла! Но когда уже открываю рот, Траяр меня опережает:
— Мне нужно всё это переварить. Пойдём, посмотрим ещё на какую-нибудь стену?
Я соглашаюсь тихо — и позволяю себя увести. Пытаюсь вернуть ясность мысли, выдержку, что-нибудь. Убеждаю себя, что всё в порядке. Траяр не выглядит разозлённым — скорее, он слишком погружён в себя.
Так странно. Мы наконец избавились от последней крупной лжи между нами, можем говорить на чистоту. Но оба по большей части молчим — словно боимся, что подберём неверные слова.
Я не знаю, что на уме у моего спутника, на душе.
Но мне неспокойно.
И всё же, буквально ещё минут двадцать, и мы мирно покидаем галерею. Траяр везёт меня обратно к зданию порталов. Ведёт по отделанным мрамором залам. Мы недолго ждём своей очереди в специально отведённой комнате. Проходим через мерцающую арку, тихо обсуждая устройство подобных штук.
Едем назад в карете.
Траяр высаживает меня у дома. Мысль, что он знает, где я теперь живу, что его увидят из окон родные, конечно, слегка тревожит, но что делать?
Он
— Будь со мной, — произносит он негромко.
Но звучит как удар грома среди ясного звёздного неба.
— Я сделала это чтобы ответить на вопросы твоего врача, — напоминаю.
Только почему-то произнести это сложнее, чем я думала. После того, как он узнал правду и явно положительно её принял. После того, как мы провели вместе вечер — я не скажу, что неприятный.
Траяр вздыхает, кивает — и молча уходит, оставляя меня в покое.
Я почти жду, что на следующий день услышу от него какую-либо весть. Но всё проходит спокойно — я работаю у Керрая, который, правда, пару раз странно на меня посматривает.
А через день я получаю письмо от Эрента Релдиса — врача. Он просит как можно быстрее к нему приехать.
— Пожалуйста, садитесь, — предлагает врач Шеров.
Мы встречаемся с ним в гостинице. На третьем этаже, в приличном номере, где он остановился по просьбе Траяра. Без Траяра.
Последнее настолько странно, что я долго не могу поверить — даже когда проделываю весь путь и вижу седовласого лекаря воочию!
Эрент Релдис мне понравился — хотя бы интеллигентным видом. Правда, кое-где он уж слишком по-врачебному невозмутим. Вопросы, которые он задавал в прошлый раз, я вряд ли забуду. И теперь с трепетом гадаю, что же могло заставить его позвать меня одну.
— Расскажете, в чём дело, лорд Эрент?
— В прошлый раз я взял небольшую пробу вашей магии, — кивает лекарь, рассматривая меня из уютного кресла и вертя в руках кристалл — в последний он и правда попросил меня загнать немного силы. После памятных допросов. — Надо поговорить о ней.
— Что-то не так?
Врач вздыхает и одновременно улыбается — мягко, почти сочувственно:
— Эларин, не волнуйтесь. Вы молоды, здоровы, вашей жизни ничто не угрожает. И я очень благодарен, что в прошлый раз вы так подробно описали свои ощущения, это позволило мне исследовать магию в нужном направлении. Просто понимаете, вся ваша картина… Это прозвучит странно, почти абсурдно, но…
— Что?
— Что вы знаете о пробуждении древней крови?
“Мне уже задавала этот же вопрос Анисса”, - стучит в голове, пока я вспоминаю подругу. Рассказываю — но Эрент слушает как-то не слишком внимательно.
— Вы ведь знаете, что иногда древняя кровь просыпается в родах, где её не было раньше? — Он пристально глядит на меня. — И, более того, она обычно просыпается у подростков. Но всё же есть исследования, которые говорят, что в редких случаях она может не раскрыться вовремя. И дремать… продолжать дремать.
Он говорит, а у меня сердце заходится.
— Вы не хотите сказать, что все эти рассуждения как-то связаны со мной? — уточняю я очень осторожно. И хрипло.
Лекарь поднимает руки: