Сильнее сильного
Шрифт:
– Ячиру, хватит на мне ездить, – проворчал он. – Лучше бы слезла и помогла.
– Кен-тян? – удивилась та.
– Чего? Слезай, говорю. Я тебе никогда не говорил, что ты тяжелая?
– Нет, – Ячиру, улыбаясь, помотала головой.
– Ну вот, теперь говорю. Все плечо отдавила. Не хочешь помогать – хотя бы не мешай.
– Кен-тян устал, – сочувственно вздохнула девочка, однако слезать не торопилась. – Ты просто устал, поэтому так говоришь.
– Да, – согласился Кенпачи. – Устал. Вот черт! Я устал сражаться! Что за чушь?!
– Может, ты все-таки снимешь повязку? – предложила
– Точно, – Зараки сдернул повязку и недоуменно на нее уставился. – Как же я про нее забыл?
– Ты просто привык к ней. Ну как, теперь лучше?
– Ага! – Зараки оскалился, поудобнее перехватил меч. – Держись крепче, еще побегаем!
Кьораку несся в расположение своего отряда со всех ног. Когда их с Укитаке чаепитие было столь грубо прервано, он не стал оставаться с приятелем по двум причинам. Во-первых, тот сразу бросился строить свой отряд и ему было не до посторонних, а во-вторых, Шунсуй тревожился за своего лейтенанта. Он старался не позволять ей сражаться. Накладывали отпечаток воспоминания о предыдущем лейтенанте, так похожем на нынешнего. Кьораку почти неосознанно оберегал Исэ от всяческой опасности. Он не сомневался, что в отсутствие капитана Нанао сама поведет отряд в бой, и потому ужасно торопился.
Тревога оказалась не напрасной. Недалеко от штаба, среди остатков развороченных сражением зданий он заметил неподвижную темную фигурку. Заметил издалека и сразу узнал, и екнуло сердце. Он бросился к ней, не обращая внимания на то, сколько сил тратит на скорость, опустился на колени.
– Нанао-тян, ну как же так?
Кьораку обхватил лейтенанта за плечи, приподнял. Исэ открыла глаза, подняла голову, поправила очки.
– Со мной все в порядке, капитан, – сказала она со своей обычной строгостью. – Я не ранена.
– Ну да, как же! – Шунсуй облегченно улыбнулся. – Я вижу. Потерпи немножко, милая.
Он взял ее на руки и понес к ближайшему целому зданию.
– Не злоупотребляйте своим положением, – холодно проговорила Исэ. – И моим заодно.
– Ты, как всегда, слишком строга, Нанао-тян, – вздохнул Шунсуй.
Иба выбивался из сил. У большинства бойцов, которые были с ним, сил хватало на один удар, как и предсказывала капитан Унохана. Одним мощным броском они убивали Пустого, но больше уже не могли подняться. Лейтенант приказал всем, кто без сил, сразу же ползти в безопасное убежище. Люди постепенно заканчивались. Капитана с ними не было, он держал другой край обороны, а Пустые все лезли и лезли, и Иба начал думать, что им не выстоять.
Сам он уложил уже с десяток врагов, выбирая себе покрупнее и посильнее. Руки начинали дрожать, дыхание сбивалось, по лицу градом катился пот, меч становился все тяжелее. В какой-то момент он обнаружил, что рядом с ним никого нет. Весь отряд обороны вышел из строя. Он остался один.
Ничего, еще немного он продержится. Еще пару врагов прихватит с собой. Он точно знал, что не покинет поле боя. Сказывалась выучка, полученная в одиннадцатом отряде. Вся эта чушь, которая вокруг происходит, это всего лишь повод умереть, как подобает воину.
Враги дали небольшую передышку. Показалось было, что уже все, но нет, вот и следующий. В глазах двоится так, что сложно прицелиться. Иба покрепче
Внезапно обзор загородили, взметнувшись, чьи-то хакама. Иба с трудом перекатился на спину, пытаясь разобрать, что происходит. Прямо перед ним, вонзив копье в грудь врага, стоял Мадараме Иккаку. Пустой, неожиданно остановленный невесть откуда взявшимся синигами, несколько мгновений таращился на него в замешательстве. Потом рванулся назад, зарычав, и Мадараме с криком «Ха!» проткнул его маску.
– Ты зачем используешь шикай, придурок? – прохрипел Иба.
– Какая разница? – беззаботно откликнулся Иккаку. – Драться так драться. Беречь силы в битве – это не в правилах одиннадцатого отряда.
– Знаю, – Иба вздохнул и улегся поудобнее. – Ты почему здесь? Почему не со своим отрядом?
– А мы везде, – Мадараме запечатал занпакто и плюхнулся рядом с Тецудзаэмоном. – Капитан, как всегда, умчался куда-то, не оставив распоряжений, вот я и решил прошвырнуться по знакомым. Уф! – Он вытер пот со лба. – Я тут у тебя посижу немного, ладно?
Одиночных Пустых Кучики с Абараем валили по очереди. Бьякуя чувствовал, что сам он еще в порядке, но видел, что Ренджи начинает выдыхаться. Они бежали по улицам, не торопясь, почти не используя реяцу: вспомнились тренировки с ошейниками. Однако проклятая слабость доедала и тело: ноги стали ватными, мечи оттягивали руки. Остановившись отдышаться, Бьякуя украдкой коснулся лезвия. Собственный занпакто не должен казаться тяжелым, разве что… Но занпакто был в порядке, значит, просто сил уже почти не осталось. А до гарганты еще далеко.
Когда в конце улицы вдруг показались сразу несколько врагов, Бьякуя остановился.
– Цвети, Сенбонзакура.
Невидимые глазу лепестки прошили всю эту живую массу насквозь; Пустые умерли, даже не успев понять этого.
– Что это с вами, Кучики-тайчо? – ухмыльнулся Ренджи. – Шикай против такой мелочи?
– В нашем теперешнем состоянии сражаться против нескольких врагов сразу рискованно, – невозмутимо отозвался Бьякуя. Он понимал, что ехидство лейтенанта вызвано тем, что он на пределе и храбрится, как может. Это беспокоило Кучики, тем более, что он и сам только что потратил слишком много сил. Руки дрожали так, что он даже меч в ножны сумел засунуть не с первой попытки. – Идем дальше.
Дальше они пошли, а не побежали. Бессмысленно, и так уже ясно, что не добраться. На очередного врага они даже нападать не стали. Пустой бежал на них, едва не скребя подбородком по земле. Как удобно, даже прыгать никуда не надо! Оба, не сговариваясь, просто остановились, дождались прибытия Пустого на расстояние удара и вспороли его маску в двух местах.
«Похоже, Ренджи постепенно начинает читать мои мысли», – подумал Бьякуя, возвращая занпакто в ножны.
Абарай вдруг тяжело вздохнул, сделал несколько шагов в сторону по странной, неровной траектории и впечатался плечом в ближайшую стену.