Сильнее времени (илл. Ю. Макарова)
Шрифт:
– Избирательный адрес? Так, скажешь?
Арсений кивнул.
– Это уже в некоторой степени определяет подход к расшифровке.
– Удастся? – спросил Арсений.
Ответил Ланской:
– В принципе здесь ничего невозможного нет. Познакомьтесь поближе с Генрихом. Это – сомнение во всем… и цифры.
Каспарян, неторопливо идя впереди, повел Арсения к себе в маленькую комнатку:
– Я знаю пятьдесят восемь земных языков. Даже с нашей точки зрения передача информации с помощью интонаций не нова. Есть
Арсений указал на принесенную запись:
– Целая симфония.
– Согласен. Лингвистическая симфония. Тем ценнее. Но и тем сомнительнее.
– Услышал в первый раз – испугался, – признался Арсений. – Не понять. Волнует, жжет внутри, а что – неизвестно.
– Это уже немало. Слушан, Арсен. Прости, в деловых разговорах предпочитаю простоту. Современная кибернетическая машина – десятки миллионов попыток в секунду. – И он, склонясь над столом, стал сыпать цифрами. Потом поднял лохматую голову с горящими глазами и возвестил:
– В течение года каждый символ можно попробовать больше раз, чем светит звезд на небе. В шахматы играешь?
– Немного.
– Кибернетические машины тоже играют. Прекрасный метод проверки программирования! Машине, казалось бы, перед каждым ходом надо перебирать все возможные ответы, но она рассматривает только логические, резонные. В твоем случае надо перебрать возможные, но не бессмысленные значения символа. Как в шахматной игре. Только посложнее. Вот почему шахматная игра – хорошая модель. Но там всего несколько часов игры. Это главное затруднение. А для тебя… Год подождешь?
– Подожду.
Целый год, пока Арсений участвовал в расшифровке, Вилена терпеливо ждала его – чтобы он пришел к ней по-настоящему, не при людях, и признался в любви не одним только словом «родная», а как-то по-другому, еще ласковее… яснее.
Арсений забегал к Вилене, но всегда ненадолго – спешил если не к Каспаряну, так на дежурство в космосе.
Эти короткие свидания создавали загадочность в отношениях между Арсением и Виленой.
Он стал еще скупее на слова, а она – крепко сжимала губы…
Глава третья. ПАРАДОКС ВРЕМЕНИ
Арсений избегал Вилену потому, что мечтал лететь на звездолете. А это означало разлуку практически навсегда, если не хуже. Согласно парадоксу времени теории относительности, он бы вернулся из рейса прежним, еще молодым, но Вилена стала бы уже глубокой старухой. Имел ли он право сделать любимую девушку столь несчастной? И он сдерживал себя.
Костя Званцев считался глубоким психологом и прекрасно понимал поведение, друга. Однажды в свободную минуту, когда они вместе находились в космосе, он сказал, стоя с ним рядом перед пультом глобальной радиоантенны:
– Что там парадокс времени Эйнштейна! Проверка его экспериментальным рейсом звездолета! Стрекотанье! Ты –
– Почему?
– Влюблен в Вилену, а страдаешь оттого, что и она тебя любит.
– Надо бы кончить с ней. Разом! – вздохнул Арсений.
– Микродушие?
– Верно. Говорить могу. Сделать – нет.
– Средневековый обет безбрачия на новый лад?
– Хуже. Думаешь, почему рядом с тобой?
– Дабы благолепием скрасить мое существование.
– Сейчас скрашу! – угрожающе произнес Арсений.
– Э-э! У тебя преимущество в весе. Даже в условиях невесомости. Масса, как мера инерции, неизменна, – и Костя на всякий случай, оторвавшись магнитными подошвами от пола, взлетел к сферическому потолку, который можно было отличить только потому, что он находился над креслами наблюдателей.
– Ладно, – примирительно буркнул Арсений.
– Тайна древней исповеди, – шептал с потолка Костя. – Хочешь, признаюсь тебе, как на доисторической дыбе, во всех твоих чувствах. Взамен рыцарских гарантии с твоей стороны.
– Выкладывай.
Костя, хватаясь за скобы, перебрался по стенке до кресла и устроился рядом с Арсением. Несмотря на необычную обстановку, он не мог не дурачиться.
Но вдруг он настроился на серьезный лад:
– Думаешь, мне неизвестно, почему ты выдумал глобальную антенну? Вещаю: дабы не только услышать голос отца, но и заменить его самого.
– Как так? – Арсений сделал вид, что не понял Костю.
– Кто должен был стать руководителем экспедиции на экспериментальном звездолете? Кто? Роман Ратов!
– Не привелось ему, – вздохнул Арсении.
– И тебе не привелось полететь вместе с ним. Излишний вес тебя спас.
– Допустим.
– Но ты святотатственно упрям. Глобальная антенна тебе нужна, чтобы услышать голос внеземной цивилизации, определить местонахождение населенной планеты, что мы с тобой сейчас и сделали. Расстояние двадцать три световых года! Для звездолета достижимо. Планета может стать целью звездного путешествия. И в нем примет участие Ратов. Если не Роман, то Арсений. Так? Верно? – Костя заглянул в глаза Арсению.
– И что?
Арсений насупился.
– А то, что ты мучаешься любовью! И звезды тебе мешают. А в древности, в доброе старое время, они покровительствовали влюбленным. Небось выбирать приходится? Между Виленой и звездным рейсом? Так?
– Между Землей и Звездой.
– Выберешь Звезду – и не будет тебе прощения у многих женщин на Земле. Но я не женщина, я пойму твой «бульдозерный парадокс».
Костя знал своего друга. Арсений стремился к поставленной цели – полететь к звездам, шел к этому не отклоняясь, уверенно и неотступно, подобно бульдозеру, стародавней строительной машине, сдвигавшей все на своем пути. Никакие препятствия не смутили бы Арсения… если бы не Вилена!