Сильнее времени (Сборник)
Шрифт:
— Я обменял бы миллионы его вычислений на сто восемьдесят секунд его опоздания…
— Не надо было меня ждать на острове, — сурово заметил Ратов.
— Ну вот! — совсем рассердился Каспарян. — С танкером, но без тебя? Так, скажешь?
— Каков же выход? — поинтересовался профессор Шварц.
— Очень простой, — вмешался биолог Кузнецов. — Оставшееся топливо предназначить для «машины пищи».
— Вечный рейс повторить? — мрачно осведомился Арсений.
— Рейс имени Эоэллы, — вставил Каспарян.
— Скорее Эоэмма, — парировал Кузнецов. — А вечного
— Лады, такова «жизнь», — имея в виду звездолет, отозвался Туча. — Как бы то ни было, но график, а следовательно, и рейс сорваны.
— Значит, сорвалось, — вздохнул Кузнецов. — Но жить будем! Жить надо!
Туча коротко скомандовал:
— Лады! Жить будем! Лейе — выключить нейтринные двигатели, прекратить торможение. Топливо беречь! Ратову — бессменно дежурить в радиорубке у суперлокаторов. Двигатели снова включим не раньше, чем обнаружим заправщик, хоть в миллионе километров.
— Если бы в миллионе! — вздохнул Каспарян. Он шел рядом с Арсением, когда все расходились. — Вечная у тебя фамилия, Ратов, — усмехнулся он.
— Почему вечная? — удивился Арсений.
— Как Ратов летит — Вечный рейс.
— Шутник ты, Каспарян, — покачал головой Ратов. — Не надо было меня ждать на острове.
— Вот это шутка! Очень злая шутка! — рассердился Каспарян.
— Теперь на шутки большая нагрузка, — догнал друзей Толя Кузнецов. — Пойду разрабатывать рацион на ближайшую «звездную пятилетку». Принимаю заказы: соус морнэ с сыром, котлеты софи из телятины, баранина по-бордосски, каплун с грибами в сметане. Нейтринного инженера ради такого меню поставим поваром к «машине пищи».
— Гарантирую превосходную французскую кухню! — пообещал чернявый инженер Лейе и шутливо закрутил колечком ус.
— Шесть человек — это есть уже целый мир, — глубокомысленно изрек Карл Шварц.
Толя Кузнецов всегда объяснял удивительную уравновешенность немецкого профессора его тройным подбородком.
— Предлагаю считать «Жизнь» планетой… Правда, без «солнца», — возвестил Кузнецов.
— «Солнце» будет, — заверил Арсений и добавил: — Ненадолго.
Когда спустя полтора года по земному времени другой звездолет — «Жизнь-2» возвращался к солнечной системе, никто на корабле не знал о судьбе первых звездолетчиков…
— Тревога! Тревога! Тревога!..
Звездонавты выскакивали в коридоры, вваливались в кабины лифтов и поднимались в центральную рубку управления. Она располагалась на оси головной части «Жизни-2», напоминавшей исполинский барабан из труб, параллельных его оси вращения.
Появился в рубке и этанянин Ан. Он страдал от искусственной гравитации, вызванной теперь режимом торможения.
Из глубины огромных глазниц Ан всматривался в лица людей. Все они встревоженно уставились на экран локатора.
— Движение неизвестного тела точно совпадает с нашей трассой. Мы его нагоняем, — доложила Вилена Виеву и, подумав, добавила: — Если отклониться — уйдем в сторону от солнечной системы и курс не выправить.
— Что
— Уничтожить? — полуобернулся к нему Виев и перевел взгляд на экран. — Попрошу вас, профессор, — обратился он к Анисимову. — Что-то вид космического странника мне кажется слишком «организованным». Проведите-ка на электронно-вычислительной машине анализ его размеров.
— Что ж тут удивительного! — ответил Михаленко. — Планеты сферичны, хоть и естественного происхождения.
— Планеты, а не такие крупинки размером с наш звездолет, — возразил Виев. — Прежде чем решиться на уничтожение чего-нибудь в космосе, надо быть уверенным, что имеешь дело не с чужепланетным кораблем.
— Какая чепуха! — воскликнул Михаленко и добавил пренебрежительно: — Это напоминает сказку о древних космических пришельцах на Земле!
— Извините, — задетый его тоном, вступился за любимую идею доктор Матсумура — ярый защитник того, что Землю в прошлом посещали звездные пришельцы. — Не выглядит ли такой сказкой наш новый друг, которого мы доставим с Этаны на Землю? Извините.
Михаленко посмотрел на этанянина и смутился, замолчал.
Виев изучал изображение на экране.
— Тело имеет не сферическую, а правильную удлиненную форму, — уточнил он. — Состоит как бы из двух связанных одно с другим тел, как и подобает звездолету.
— Топологический анализ даст на это исчерпывающий ответ, — заверил профессор Анисимов, забирая у Вилены все необходимые данные и фотографии загадочного препятствия на пути «Жизни-2».
— Что предполагает, подразумевает, имеет в виду астроном? — поинтересовался этанянин Ан.
Во время пути «Жизни-2» для гостя землян удалось сделать приспособление, трансформирующее произносимые им ультразвуки в речь нормального для людей диапазона. Этанянина теперь слышали все и понимали благодаря его старанию овладеть «земным языком», как он называл русский. Трансформирующее устройство помогало и ему слушать своих спутников по звездолету.
Профессор Анисимов, опускаясь вместе с Аном в лифте, объяснял ему:
— У нас еще в двадцатом веке, внимательный Ан, ученые научились определять с помощью математического анализа, являются ли изучаемые геометрические формы природного или искусственного происхождения.
Ан кивнул в знак понимания, как это делали люди.
Анисимов ушел вперед, а Ан, цепляясь за сделанные специально для него перила, плелся сзади, заботливо поддерживаемый доктором Матсумурой.
— Доктор, — обратился к нему Ан, — командир боится повредить чужой звездолет, астроном будет вычислять, не искусственны ли формы встречного тела. Разве есть подозрение, предположение, уверенность, что космос так населен, что мы можем в нем встретить разумных?