Сильнее времени
Шрифт:
Ася и Порфирий Георгиевич, перебивая друг друга, расспрашивали старшего графа обо всех новостях. Неприятным сюрпризом для Аси стало то, что маменька с отцом не жила. Съехала в соседнее имение, которое когда-то принадлежало деду. Ася чувствовала, что их разлад давний и глубокий, но совершенно не знала, как теперь об этом думать. С одной стороны, ей было жаль, что они настолько несчастливы, что даже разъехались. С другой же, Ася всегда знала, жизнь родителей вряд ли можно назвать образцом для подражания. Мать была холодна что с ней, что с папенькой, не интересовалась их делами, а забавы, которые
Позвали к обеду, и понемногу все собрались в столовой. Застолье было праздничным, в честь Нового года.
– Знал ли я, что Новый, 1913 год буду встречать в шумной компании? – С восторгом спросил граф, появляясь в столовой и занимая место во главе стола. – Думаю, по такому поводу мы можем и вина хорошего выпить, а, как считаешь, Порфиша?
Концертмейстер согласно кивнул:
– Отчего бы и не выпить. – Он все еще был немного напряжен. Показная легкость Алеши тревожила его. Столько лет братья не виделись, о многом еще предстояло поговорить, выяснить. Сколько тайн и недомолвок осталось в их семье.
Гнездилов же чувствовал себя вполне комфортно, словно в детство свое окунулся, когда еще имение их процветало, мать была жива, а отец здоров и полон сил. От имения веяло именно домом – простым, уютным, может быть, где-то провинциальным, но домом.
После ужина все собрались в библиотеке, которая в последние годы служила Алексею Георгиевичу кабинетом. Среди книг он меньше чувствовал одиночество и пустоту этих семи лет, проведенных в Терепово.
Обсуждали столичные новости, мужчины коснулись возможной войны, которая словно туча повисла над Империей.
– На Балканах вновь неспокойно, совсем как когда-то. Но то было время славных битв. Сейчас же что-то страшное грядет, страшное и неизбежное. – Заметил с тревогой старший из братьев Тереповых.
– То было время твоей молодости, Алеша. Вот и все. – Возразил Порфирий Георгиевич. – Не нагнетай, авось, обойдется.
– Ах, Порфирий, мы оба знаем, что это не так. – Усмехнулся грустно Алексей, покачал головой. Он осторожничал. Гость, прибывший из Петербурга с дочерью и братом, был человеком чужим.
Порфирий Георгиевич посмотрел удивленно. Неужто Алексей знает о перемещениях во времени? Как он мог бы это выяснить? Ведь, он, Порфирий, так старался скрыть сей факт. Неужто Ася проболталась?
Алексей Георгиевич посмотрел на брата, словно намереваясь сказать ещё что-то. Он давно уже знал его тайну, но Порфирий всё ещё пытался держать лицо. Концертмейстер принял важный вид.
– Александр Сергеевич, без вашего ведома не тронут Ивана?
– Нет, Ася Алексеевна, да и праздники нынче. Посидит ваш Иван в камере, да подумает, надобно ли ему заниматься противозаконными делами. Ну, а если он расскажет нам, где искать Цыгана да посодействует в его поимке, так я выполню то, что обещал вам.
– Очень надеюсь, что всё получится так, как вы говорите.
Алексей Георгиевич с тревогой поглядел на дочь.
– Кажется, есть что-то, чего я не знаю?
– Вопросительно поднял бровь он. Ася
– Есть, о чем рассказать, papa, - грустно вздохнула, готовясь начать рассказ.
– Это все - моя вина, Алеша. Я не досмотрел.
– Постой, Порфирий, пусть Асенька расскажет всё сама.
Как же начать рассказ? Сколько тайн, сколько неверных поступков, которые привели к такому итогу. Ася уже жалела, что когда-то вообще придумала взять Ивана в будущее. Все-таки, следовало сохранить их тайну об их путешествиях. Да только с течением времени всё больше людей знало о ней. Вон, и Гнездилов теперь в курсе. И даже если не верит в то, что это возможно, всё равно он теперь знает.
Отец выжидающе смотрел на неё. Ася собралась с духом, чтобы рассказать о своей беде, но в дверь постучали.
– Entrez!
– Повернул голову граф Терепов.
***
Возок качнулся на повороте и притормозил, останавливаясь.
– Приехали!
– Раздался голос извозчика снаружи, и Аня словно очнулась.
Будто сказку она слушала историю, рассказанную матерью. Как такое могло случиться, что она - девчонка, выросшая в начале «нулевых», работающая менеджером по продажам в столице, оказалась дочерью графа Терепова и цыганки Натэллы, которые жили за сто лет до их времени? Кому расскажешь, за сумасшедшую примут да в камеру к Наполеону Бонапарту определят. Усмехнулась в растерянности. Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно.
А если так и есть? И из-за одного человека оказалась её мать в чужом мире на руках с малюткой-дочерью? Так, стоп, но она же помнит отца.
– А отец? Он же жил с нами. – Засыпала вопросами матушку Аня. – Он тоже перешел с тобой? Тогда почему он исчез? Ему пришлось вернуться?
Но извозчик окликнул ещё раз.
– Приехали, сударыни. Выйти извольте-с.
– Да, да, - мама поднялась со своего места.
– Больно плавно бежал, вот мы и задремали.
– Возьми ещё полтину в честь праздника!
Извозчик сменил гнев на милость, только услышав о дополнительном медяке. Раскланялся, заулыбался.
– Это мы пожалуйста, ежели надо куда домчать! И вас с праздником! Поеду, ворочаться надобно в город. Ежели будете в Nске, завсегда готов прокатить с ветерком.
Мама кивнула милостиво и выбралась из возка. Аня, выходя следом, отметила, что в Наталье Григорьевне словно изменилось что-то. Походка стала более плавной, размеренной, а взгляд одновременно хозяйский, но не надменный. Извозчик стеганул кнутом лошадь, махнул им на прощание шапкой и укатил восвояси.
Переведя взор с удаляющегося ямщика на дом, у которого они сейчас стояли, Аня замерла, рассматривая особняк. Закатное солнце бросало на белые стены скользящие теплые лучи, отражалось в стеклах окон.
– Всё здесь такое же. Словно и не прошло двадцать пять лет, словно и не уезжала.
– Чуть слышно пробормотала мама, и Аня поняла, что всё, что услышала она, пока ехали к усадьбе, - правда от первого слова до последнего.
А из дома уже вышел слуга, удивлённо пялясь на гостей. Что за день такой: то годами никого нет и Алексей Георгиевич, что тот бирюк, сидит днями в своей библиотеке, а то за один вечер приехало столько народу!