Сильнее всех преград
Шрифт:
Ответом ему были аплодисменты, хохот, полные восторга и ликования вопли и стук отодвигаемых скамеек – все хотели собственными глазами прочитать то, о чём только что сообщил Терри.
Но не успел он добежать до своего места, как из-за преподавательского стола молчаливой стеной встала Алекто и без всякого предупреждения направила палочку на когтевранца:
– Сейчас узнаешь, каково это – радоваться за поганого Поттера... – прошипела она. – Круцио!
Терри издал протяжный, полный муки стон, быстрый переходящий в хрип, и рухнул
– Перестаньте, Алекто, что вы делаете?! – воскликнули в один голос Макгонагалл, Стебль и мадам Помфри, потянувшись за своими палочками, но их тут же окружили взявшиеся невесть откуда дементоры.
– Закройте рты! – огрызнулась та. – Эй, Амикус, – окликнула она брата, вошедшего в зал, и кивнула на Терри, – разберись с этим наглецом.
Амикус Кэрроу без лишних вопросов схватил полубесчувственного парня за шиворот и, держа на весу одной рукой, другой принялся бить того под рёбра.
– Не смейте! НЕ СМЕЙТЕ!!!
Заклятия Невилла, Падмы и Астории тройным лучом чиркнули в дюйме от Амикуса, но тот увернулся.
– Гадкие бунтовщики! – заорал он, швыряя Терри на пол и выхватывая палочку: – Импедимента!
Кто-то пригнулся, кто-то перекатился через скамью, и зелёный луч попал в стол, разбив чью-то тарелку. Кэрроу, рассвирепев, побежал в сторону гриффиндорского стола, его лицо было перекошено от ярости. Астория успела заметить, как за его спиной когтевранцы поспешно утаскивают Терри как можно дальше отсюда.
– Вердимилиус! Импедимента! Круцио! – орал Кэрроу.
– Петрификус Тоталус! Инкарцеро! – вторила ему сестра.
Заклятия летели мимо, ребята умело уворачивались от них, но последний луч Алекто перед тем, как её обезоружили Макгонагалл и Стебль, всё-таки попал в совершенно невинного младшекурсника: того опутали крепкие верёвки, привязав к скамье. Астория оказалась рядом и едва успела взмахнуть палочкой, чтобы снять верёвки каким-нибудь контрзаклятием, как вдруг почувствовала спёртое шумное дыхание Кэрроу за своей спиной.
– Ах ты, мерзкая полукровка... Кру...
– ОСТОЛБЕНЕЙ! – рявкнуло сразу несколько голосов со стороны слизеринцев, и в ту же секунду подскочивший Симус толкнул Асторию под стол, готовый принять удар на себя, но Кэрроу, похоже, переключил свой гнев на других.
– Кто это сделал?! – проревел он, тяжело дыша и всматриваясь в лица учеников с серебристо-зелёными галстуками. Тем временем, сражавшиеся потихоньку начали пробираться к выходу: в данной ситуации лучшим решением был побег.
– Я, профессор! – выкрикнуло сразу два мужских голоса.
Астория, крадясь по проходу вслед за Сандрой Фосетт, не смогла сдержать улыбку.
– Малфой? Забини? – Кэрроу лихорадочно сглотнул. – ДА ВЫ ЧТО, ИЗДЕВАЕТЕСЬ?!
– Нет, – как можно спокойнее сказал Драко. –
– А я машинально, – пожал плечами Блейз, делая вид, что в упор не замечает проходящих за спиной Пожирателя ребят. – Почему-то не могу видеть, как мучают девчонок. Это, если хотите знать, мой боггарт.
– Идите вы к чёрту! – Кэрроу со злости пальнул ещё парой-тройкой заклятий куда попало, но преподаватели поспешили блокировать их. – Идите вы все к чёрту!
Его слова прогремели под сводами Большого зала, а парящая под самым потолком метка словно улыбалась беззубым ртом ему в ответ.
Этот случай должен был отпугнуть ОД, но разгоревшийся в ребятах дух сопротивления только подтолкнул их к очередной ночной вылазке.
На этот раз дежурными были назначены Эрни Макмиллан, Лаванда и Найджел. Всё шло как обычно, они лихо разукрасили стену вдоль мраморной лестницы между четвёртым и пятым этажом и уже спускались вниз, чтобы проводить в гостиную Пуффендуя Эрни, как вдруг откуда ни возьмись в них выстрелило несколько зелёных лучей подряд, и ребят сковало невербальным заклинанием.
Как подкошенные, они рухнули прямо на ступеньки. Банка с красками покатилась вниз, и в окружившей их тьме было слышно, как кто-то споткнулся о банку, потом яростно, но тихо выругался, а через несколько секунд перед ними выросла высокая фигура парня в слизеринской форме.
Он злорадно хмыкнул, с каким-то звериным интересом разглядывая лица пойманных дежурных. Потом обернулся и сказал в темноту:
– Профессор, они здесь.
Тут же из-за его спины показался сначала свет от палочки, а потом и волшебник с жёстким лицом, её обладатель. Амикус Кэрроу.
– Так-так-так, – хрипло произнёс он, медленно приближаясь к застывшим ребятам и внимательно изучая каждого из них. Потом он наклонился к Найджелу и вырвал из его онемевших рук кисточки, противно осклабившись. – Неужели взяли на горячем? А ты молодец, Нотт, – он потрепал слизеринца по плечу. – Ты лучше всех проявил себя в этом году. Отец может тобой гордиться.
Нотт лишь ухмыльнулся, ничего не ответив, а Кэрроу поднял тела Эрни, Лаванды и Найджела в воздух и взмахом палочки велел плыть за собой.
Перед самой лестницей в подземелья они остановились.
– Вот что, разбуди-ка Снегга, – сказал Кэрроу, и Нотт уже миновал несколько ступеней, когда Кэрроу окликнул его. – Хотя нет, не нужно, мы сами с ними расправимся. Как ты на это смотришь?
– Положительно, профессор, – ответил Нотт, и они поспешили вперёд, спускаясь по винтовой лестнице всё ниже и ниже, пока не дошли до того самого класса-склепа, где совсем недавно были закованы в цепи первокурсники.
Кэрроу отменил заклятие Мобиликорпус, и тела неподвижных пленников рухнули на пол. Обездвиженные, они тем не менее всё осознавали и чувствовали, но их глаза, видевшие всё, не выражали ни тени страха или ненависти, а лишь твёрдую готовность бороться до конца.