Сильнее всех преград
Шрифт:
– Драко, я... люблю тебя.
Малфой торжествующе улыбнулся; его сердце снова застучало как бешеное. Он понял, что стоило прожить столько бесполезных лет, полных гордыни и лицемерия, чтобы услышать эти волшебные слова от той, которая навеки останется в его душе. Останется независимо от того, чем закончится его ненавистная миссия.
– Я знал, – наконец сказал он, нежно поглаживая её щёку. – Ты не представляешь, как я счастлив.
Когда Драко в последний раз в этом году покидал Выручай-комнату, была уже половина двенадцатого, и вокруг замка стояла кромешная тьма, разбавляемая
Он медленно, сжав одну руку в кулак, а в другой зажав волшебную палочку, поднимался по ступенькам на самый верх Астрономической башни. Его не покидало острое желание исчезнуть, провалиться сквозь землю, лишь бы не делать того, что он должен был сделать. В моменты, когда отчаяние овладевало им особенно сильно, он заставляла себя думать об Астории.
Сегодня днём она снова вселила в него надежду. Она любит его. Что может быть прекрасней? За всеми его недостатками и не имеющим приличного названия поведением за предыдущие пять лет она разглядела нечто хорошее. И это нечто росло в нём от раза к разу, от встречи к встрече с ней. Он и сам не подозревал, что может быть таким. Но теперь он стоял перед непростым выбором между убийством и смертью, и всё то хорошее, что в нём было, выбирало смерть.
Драко остановился перед последним пролётом. Снизу уже доносились звуки битвы: Пожиратели схлестнулись с кем-то из защитников Хогвартса, возможно, с мракоборцами или Отрядом...
– Давай, – тихо сказал он сам себе, понимая, что если сейчас всё бросит, то подвергнет родителей суровому наказанию: видеть, как их сын терпит неудачу и, самое худшее, как Волан-де-Морт убивает его. Малфой глубоко вдохнул, ещё крепче сжал палочку и решительно взошёл на площадку.
– Экспеллиармус! – выкрикнул он прежде, чем Дамблдор успел его заметить. Палочка директора улетела за стену башни, и теперь у того не было возможности защищаться. Тем не менее, на лице его не было ни тени страха или досады.
– Добрый вечер, Драко, – спокойно сказал волшебник.
Малфой шагнул вперёд и, не зная, что делать теперь, быстро осмотрелся. Его взгляд остановился на двух мётлах, прислонённых к стене.
– Кто здесь ещё?
– Вопрос, который мог бы задать вам и я. Или вы действуете в одиночку?
– Нет, – ответил Драко, чувствуя, как медленно, словно из глубины сознания, проступает боль и окутывает его голову. – Этой ночью в школу пришли Пожиратели смерти.
– Ну-ну, – безмятежно отозвался Дамблдор. – А что, очень неплохо. Значит, вы нашли способ провести их сюда, не так ли?
– Да, – подтвердил Драко, тяжело дыша от напряжения. Видимо, из-за головной боли его охватила небывалая злость. Это была злость на отца – за его подхалимство, на себя – за малодушие, на Дамблдора – за то, что у того даже не было шансов дать ему отпор, на что Драко смутно надеялся с самого начала. – Я провёл их прямо у вас под носом, а вы так ничего и не заметили! Они внизу. Я пошёл вперёд. Я... у меня есть здесь дело.
– Ну что же, в таком случае займитесь им,
Наступило молчание. Малфой замер прямо перед Дамблдором, понимая, что нужно действовать прямо сейчас и в то же время зная, что он ничего предпринимать не будет. Перед ним стоял великий волшебник, гораздо искуснее и умнее того, кому он служил. Вернее, кому пришлось служить. Драко поднял глаза на Дамблдора, который, как это ни удивительно, улыбнулся ему.
– Драко, Драко, ведь вы же не убийца.
– Откуда вы знаете? – выпалил Малфой. В это момент боль пронзила его мозг насквозь. – Вы ещё не знаете, на что я способен! Не знаете, что я сделал! – отчаянно выкрикнул он, ненавидя себя всей душой.
– Да знаю, конечно, – снисходительно произнёс Дамблдор, от чего Драко опешил. – Вы едва не убили Кэти Белл и Рональда Уизли. Вы весь этот год пытались – со всё возраставшим безрассудством – прикончить меня. Простите, Драко, но это были слабые попытки... такие слабые, честно говоря, что я начал думать, вкладываете ли вы в них всю душу...
– Еще бы я не вкладывал! – яростно ответил юноша, соображая всё хуже. – Я целый год трудился над этим и сегодня...
Вдруг из глубин замка донесся приглушённый расстоянием женский крик. Пожиратели сражались с защитниками Хогвартса, и без ОД там явно не обошлось. Драко замер и оглянулся назад, напряжённо прислушиваясь и моля бога о том, чтобы это была не она.
– Возможно, вам придётся самому сделать ваше дело. Что, если моя стража преградила путь вашему подкреплению? – предположил Дамблдор.
«Хоть бы это было так», – подумал Драко и закрыл глаза от вновь накатывающей боли.
– Понятно. Вы боитесь действовать, пока они не присоединятся к вам.
– Я не боюсь! Это вам следует бояться! – прорычал Драко. С одной стороны, он злился из-за того, что не мог предпринять никаких действий и этим подставлял свою семью, а с другой его угнетало осознание того, что он уважает безоружного старца, стоящего перед ним.
– Чего же мне бояться? Сомневаюсь, что вы убьёте меня, Драко. Убийство – дело непростое. Но расскажите же мне, пока мы поджидаем ваших друзей, как вам удалось протащить их сюда? Ведь на то, чтобы найти нужный способ, у вас ушло немало времени.
Боль затмевала все другие ощущения. Драко судорожно сглотнул, несколько раз вздохнул, не спуская с Дамблдора взгляда и не отводя направленной прямо ему в сердце волшебной палочки. И наконец ответил:
– Мне пришлось починить Исчезательный шкаф, которым никто уже много лет не пользовался.
– Это умно... Их, по-моему, два?
– Второй стоит в «Горбине и Бёрксе», – с усилием сказал он, – и они соединены чем-то вроде прохода.
– Очень хорошо, – пробормотал Дамблдор. – Умный план, весьма умный... и осуществлённый, как вы сказали, прямо под моим носом...
– Да, вот именно! – подтвердил Драко и вдруг в отчаянии выпалил: – Почему же вы мне не помешали?
– Я пытался. Профессор Снегг присматривал за вами по моему приказанию.
– Он не ваше приказание исполнял. Он двойной агент, и напрасно вы думаете, будто он работает на вас!