Сильнее жизни
Шрифт:
Отшатнувшись, я упала на пятую точку, беспомощно следя за тем, как демон, поднявшись во весь рост, угрожающе нависает надо мной.
Под его насмешливым взглядом мне удалось отползти к стене и, опираясь на нее встать на ноги:
— Будь ты проклят, мерзкий ублюдок, — зло выдавила я.
— Надеюсь, называя меня так, ты выражаешься фигурально? — усмехнулся он, подходя ближе, опираясь руками о стену по обе стороны от меня — ведь из нас двоих ублюдок ты.
Внезапно его рука коснулась моих волос, и я отвернулась, стараясь избежать его прикосновений.
— Теперь, когда ты встретила свою семью, что ты думаешь о нас?
— Вы
С непонятно откуда взявшейся силой, я оттолкнула своего навязчивого братца, и побежала к двери.
— Уже уходишь? — с издевкой спросил он, — и тебе плевать на судьбу твоей сестрицы?
Я резко затормозила, со страхом ожидая, когда он подойдет ко мне достаточно близко, чтобы добить. Почему-то я не сомневалась, что он придержал для меня напоследок что-то особенно отвратительное.
— Безумный Искуситель угроза для всех, кто его окружает. Знаешь, что мы обязаны делать с теми, кто настолько опасен?
— Что?
Обхватив меня сзади за плечи, он склонился к моему уху:
— Их уничтожают. Безжалостно. Как зверей.
— Нет! Не смей!!! Я не позволю! — развернувшись к нему, я изо всех сил вцепилась в его руку.
— Не позволишь? А кто ты такая? Что ты сделаешь, чтобы нам помешать? — он грубо развернул меня к лежащей Ларисе, — посмотри на нее — она уже труп. И то, сколько она еще сможет прожить, будет зависеть от того, как скоро о ней узнают другие кланы.
— Кланы… — я напряглась.
— Они потребуют ее смерти, и мы вынуждены будем на это пойти.
— Что вам от меня нужно? — сдалась я.
— А вот это уже другой разговор, — улыбнулся Родгар.
— Ты с ней говорил, — это был не вопрос. Данталион медленно потягивал красное вино.
— Говорил.
— Как она отреагировала? — небрежно поинтересовался демон.
— Мне удалось ее достаточно запугать, чтобы она не стала делать глупостей. Теперь, у нее и в мыслях не будет нам перечить.
— Хорошо. Я тобой доволен, — глава клана встал, и подошел к сыну, — и еще, я знаю твои методы убеждения, и полностью тебе доверяю. Но если ты еще хоть раз посмеешь так на нее смотреть, вызовешь мой гнев.
— Неужели тебя это так волнует? — зло спросил Родгар.
— Твоя задача — выполнять мои приказы, а не обсуждать их, Палач.
— Прости, Данталион, — бесстрастное лицо Родгара не изменило своего выражения, когда он склонил голову главой клана.
Я сидела, забившись в угол в своей новой комнате, изо всех сил стараясь не разрыдаться и понять — как такое могло произойти со мной? Неужели они действительно способны на подобную жестокость? Ведь Лариса одна из них! И ответила сама себе — да, способны. Даже не известно, кто был опаснее — Валар, сделавший такое с моей сестрой, или ее собственный клан, готовый в любой момент от нее отказаться.
Но мне до сих пор было не понятно — зачем им нужна я? Что нужно сделать чтобы спасти сестру? Я готова была отдать за нее жизнь, но почему-то мне казалось, что моей жизни будет не достаточно.
X
Сегодня как никогда хотелось спать. Глаза слипались, буквы сливались в одну сплошную линию, но я упорно борясь со сном, продолжала читать, подолгу всматриваясь в каждую строчку.
По-турецки скрестив
Я вообще мало верила в то, что мне здесь говорили, стараясь не замечать неприязненных взглядов и перешептываний. Кто бы мог подумать — оказывается, демоны так же подвержены сплетням, как и мы, обычные смертные. Хотя сейчас, официально принятая кланом, я считалась одной из них. Вот только как Данталион смог объяснить демонам, почему та, кого он назвал своей дочерью, всего-навсего смертный человек, вынужденный смириться со своим положением в этом доме? Что может быть хуже, чем жить, чувствуя презрение окружающих, которых сдерживало лишь то, что я зачем-то нужна Данталиону живой. Пока живой.
Не сводя взгляда с мертвенно бледного лица своей сестры, я незаметно для себя уснула.
— Я принял решение, — Данталион остановился посреди огромного зала для таинств на нижнем уровне.
Родгар стал позади, терпеливо дожидаясь, когда отец посвятит его в свои планы.
— Что ты намерен с ней сделать?
— Показать всему миру чудом обретенную дочь, — демон повернулся к сыну, и тот на миг уловил вспыхнувшую в его глазах ярость.
— О ней знает клан.
— Этого мало! Слишком мало, — возразил Данталион, — новость должна достигнуть слуха того, кто в этом заинтересован больше всего.
— И что будет с ней потом? — спросил Родгар.
— Не важно. Ее жизнь ничего не значит, — развернувшись, Данталион покинул зал.
Я всегда старалась жить, повинуясь чему-то необъяснимому во мне. Внутренний голос? Совесть? Голос разума? Знаю лишь одно — все, что со мной происходило, делилось на то, что я могу принять, и то, с чем не смогу смириться. Но разве можно всю жизнь избегать ошибок, обходить острые углы и делать лишь то, что готова принять?
Жизнь рядом с теми, кто нас любит и окружает заботой не может подготовить к дальнейшим потерям и разочарованиям. И нередко столкнувшись с проблемой, мы оказываемся в тупике, не способные найти выхода мечемся в надежде на спасение и помощь. Мы ждем ее от других, толком не сознавая, как же в сущности одиноки. Особенно среди тех, кто нас окружает. Являемся в этот мир на миг и тут же исчезаем, едва успев оставить бледный след.
След же, который оставил после себя этот бедолага был довольно ярким. Едва увидев на полу еще не успевшую остыть кровь, я поспешила отвернуться. Все, что происходило сейчас казалось нереальным, безумным. Ночь, мертвый человек и кровь… много крови.
— Не хочешь мне помочь, неженка? — язвительно проворковала Лера, на миг прерывая свое жуткое занятие.
— Если я не смогла тебе помешать, — слегка поморщившись, невольно поднесла руку к саднящей коже на шее, — это еще не значит, что собираюсь помогать.