Сильнее
Шрифт:
– Мы не можем нанять его, – ответил ему Кевин, – потому что он до сих пор работает на нас. Мы его не отпустим.
Папа пожал руку Кевина со слезами на глазах.
На следующее утро Кевин пришел ко мне в комнату с чем-то похожим на крекеры. Они были выпечены в соседнем ресторане под названием Flour.
– Ты не обязан все это делать, – сказал я.
– Костко выделил мне свободное время, чтобы позаботиться о тебе, – сказал мне Кевин, – Это меньшее, что я могу сделать.
Он вручил мне новый мобильный. Намного лучше старого, который я потерял при взрыве. Старый был склеен изолентой.
– От твоих друзей на работе, – сказал он, –
– Спасибо, сэр, – сказал я, обращаясь к нему в уважительной форме, как я это всегда делал на работе.
– Пожалуйста, зови меня Кевин.
– Да, сэр.
Конечно же только для меня четверг начался именно так. Для остального Бостона, а может, даже и страны четверг начался со службы в соборе около места происшествия. Это было первое публичное выражение чувства скорби, и весь Бостон собрался там. К тому времени весь город был вовлечен. «Бостон Сильный» – это было повсюду. На одежде. На номерах автобусов. Перед музеем искусства. На улицах возле собора были все: от официальных лиц в деловых костюмах до байкерских банд. Более чем за час до службы очередь на вход была длиной больше, чем в квартал.
Представитель Барака Обамы прибыл в больницу, чтобы вручить приглашение на службу каждой семье пострадавшего. Мама хотела, чтобы пошла Эрин, но та отказалась.
– Скажите президенту Обаме, что мне жаль, – сказала Эрин. – Но я не могу сейчас ничего делать. Я не в себе.
Другие члены семьи хотели пойти, но приглашений на всех не хватало. Им бы пришлось стоять в очереди. Кевин не хотел ничего слышать.
– Не волнуйтесь, – сказал он. – Мы позаботимся о вас.
Он начал делать звонки. Через двадцать минут он обеспечил моей семье десять мест перед церковью. Кабинет губернатора дал разрешение. Это был первый раз, когда я осознал, что имя Джефф Бауман что-то значило для людей Бостона и что город о нас позаботится.
– Спасибо вам, сэр, – сказал я Кевину. Это было машинально. Это был босс моего босса.
– Пожалуйста, Джефф, – сказал он. – Тебе не нужно звать меня сэром.
Я посмотрел какую-то часть церемонии, ее транслировали в прямом эфире по всей стране. Президент Обама говорил о жертвах. Священник повторял: «Мир и любовь победят злость и ненависть». Как и многие другие, я подумал о Мартине Ричарде, восьмилетием парнишке, который погиб при взрыве. Активно распространялась фотография с ним, сделанная за год до взрыва. Он улыбался на ней (без одного молочного зуба) и держал расписанную от руки табличку: «Хватит причинять боль. Мир».
– Это было прекрасно, – сказал дядя Боб, который шел на церемонию пешком из больницы. – Прекрасная служба.
– Но слишком рано кончилась, – добавила тетя Кетлин.
Через несколько часов у меня оказался неожиданный посетитель. По ночам мой папа обычно был внизу, в прихожей больницы, работал над своими чувствами. Под этим я имею в виду, что он уходил из палаты, говорил сам с собой и плакал. К этому времени у дверей больницы уже стояли войска, чтобы защитить личное пространство жертв. Один из солдат, Карло Матромат, оказался разговорчивым.
– С кем вы здесь? – спросил он у отца.
– С моим сыном.
Отец рассказал ему обо мне.
– Как он там? – спросил Карло.
– Подавлен, но пытается этого не показывать.
– Я раньше работал в охране, – сказал солдат. – И я знаю нескольких Патриотов [1] . Как думаете, это сможет его подбодрить?
– Уверен, что да, – сказал отец. – Джефф любит Патриотов.
Поэтому
1
Членов бейсбольной команды «Нью-Ингленд Патриоте».
И вот он стоял в моей палате в больнице, называя меня сильным. Он говорил, что я должен держаться, потому что весь город со мной.
Сначала это было… «Вау! Что ты сказал?» Но через пару минут это было… ну, Джулиан Эдельман был обычным парнем. Хороший человек, с которым можно поговорить. Он принес мне мяч, тот самый, которым он сделал свой последний тачдаун. Мы кидали его по комнате, когда вдруг – бум! – в комнату вошел Брэдли Купер.
Я не фанат «Мальчишников в Вегасе», но мне понравился «Мой Парень – псих». Мой отец из Филадельфии, поэтому я знаю этих персонажей. И вот пришел Пэт Солитано [2] и протянул руку со словами: «Привет, Джефф. Я Брэдли. Это честь познакомиться с тобой».
2
Персонаж Брэдли Купера в фильме «Мой парень – псих».
Я позже услышал, что он был в городе, снимался в каком-то новом фильме. И он был на службе. После этого он пошел в больницу, чтобы увидеться с кем-то из своих знакомых, оказавшихся на моем этаже. Как-то Кевин узнал, что приехал Брэдли Купер, и подкараулил его у лифта.
– Здравствуйте, мистер Купер. Так рад вас увидеть. Вау. Не знаю, слышали ли вы про Джеффа Баумана. Это парень в инвалидном кресле. Он потерял обе ноги при взрыве.
– Да, я знаю, кто это.
– Он ваш фанат, и я знаю, что он хотел бы вас увидеть.
– Кто вы?
– Я, эм… я его брат. Он на этом этаже.
– Ну, тогда пойдемте.
Вот так я начал перекидываться мячом с Брэдли Купером и Джулианом Эдельманом в отделении интенсивной терапии. Джулиан сделал фото, где были мы трое и Карло, солдат. Он позже выложил фото в Сеть, поэтому у мира теперь тоже есть копия.
Моя любимая деталь на этой фотографии – моя бабушка. Она в ближнем углу, смотрит на меня, будто даже не знает, что делают фотографию, хотя все мы позировали. Я даже поднял палец вверх. Я не часто вижу бабушку, потому что она мать моего отца и живет около Филли, но я люблю ее. Когда она узнала, что случилось, она не могла не приехать, не могла, хотя она уже давно не выбирается так далеко от дома. Моя тетя привезла ее с южного Джерси днем ранее. Я уверен, они ссорились все десять часов.
– Кто это был? – спросила бабушка, когда все ушли.
– Это Джулиан Эдельман и Брэдли Купер, мам, – сказал мой отец.
– Ох.
Тишина.
– Так кто это?
– Брэдли Купер – кинозвезда, мам. Он играл в «Мой парень – псих».
– Ах да, слышала об этом фильме, – сказала она, хотя она точно о нем не слышала. Она сделала паузу. – Он привлекательный. Знала, что мне стоило причесаться.
Я рассказал Эрин об этом спустя несколько часов.
Вечером я посмотрел вниз, туда, где должны были лежать мои ноги.