Сильнейший ученик. Том 9
Шрифт:
— Неужели мой брат настолько зол на своих наставников? — удивлённо спросила Эйко.
— Как я понял, он решил оборвать все свои прошлые связи, считая, что это его ограничивало, — покачал я головой. — В нём чувствовалось много злости, которую он хотел выплеснуть. Да и то, что я в целом оказался после нашей встречи жив, было лишь по его прихоти. Действуй он сразу серьёзно, то я вряд ли бы выжил.
Как-то смягчать правду я не собирался. Всё равно, если её брат находится где-то в окрестностях города, то он может в любой момент пересечься с ней и тогда лучше, если Эйко будет понимать, чего от него можно ждать.
Понятное дело, что пока она с ним реально не столкнётся, то в первую очередь будет думать о нём так, каким его запомнила. С
— Как вообще так получилось, что ваш внук, собственно… — не знал я, как подобрать правильные слова, особенно в присутствии Эйко.
— Стал таким? — провёл рукой по своей бороде Старейшина.
— Да, я совсем не ожидал, что увижу от него использование тёмных практик. Да и в целом я не думал, что увижу это где-то ещё, кроме как у представителей тёмных кланов, которые вроде бы официально уничтожаются другими кланами, не дающими им разрастись.
— Каждый стремится к силе, но не каждый готов ради этого становиться действительно лучше себя прежнего, в первую очередь изменяя себя. Тёмные практики дают слишком большие возможности и тем, кто их использует, кажется, что ничего страшного в этом нет. Это слишком лёгкий путь, по которому сложно не пойти, особенно, если ты видишь перед собой мастера, который идёт этой дорогой и не испытывает с этим никаких проблем.
— И всё же ему надо было найти подобного мастера, — пристально посмотрел я на Старейшину.
— Адриан, ты и сам уже должен был понять, особенно после учёбы в Академии Пардес, что в мире всё не так просто, как хотелось бы, и среди мастеров боевых искусств будут встречаться те, кто используют тёмные практики. Так что в мире хватает мест, где подобных мастеров с радостью примут и обеспечат им всё необходимое для комфортного проживания и дальнейшего совершенствования. Вы ещё не стали экспертами в боевых искусствах и об этом говорят только им, но раз уж так ситуация развивается… — тяжело вздохнул Старейшина. Пусть он и старался не показывать своего отношения к произошедшему, но по нему было видно, что новость про внука его сильно огорчила. — Каждый мастер боевых искусств является, по сути, стратегической единицей государства, в котором он живёт. С нами ведут дела правительственные службы и в случае какого-либо вооружённого конфликта несколько мастеров обязаны присутствовать с обеих сторон, чтобы как раз не допустить вмешательства этих мастеров в сам конфликт или вынести его за пределы сражения обычных людей. Сами должны понимать, чем может закончиться встреча мастера боевых искусств и обычных солдат. Так что этот вопрос уже давно урегулирован, как и правило, что мастера не вмешиваются в сражение учеников. Слишком опасно позволять мастеру боевых искусств выходить против обычных людей, как, впрочем, и затратно. Мастера может остановить только мастер.
— Получается, на данный момент мы ничего не можем сделать с Хидео? — спросил я, уже понимая, что не смогу оказаться в стороне от этого вопроса.
Невозможно сделать вид что это меня не касается, когда рядом находится Эйко, которая очень переживает из-за этого всего и видно, что ей хочется встретиться с братом. Да и в том числе эта тема касается моих мастеров, и я чувствую, что обязан им помочь хоть как-то.
— Формально он ещё числится в статусе ученика и да, лично, ни я, ни твои наставники ничего, кроме как поговорить с ним, не могут сделать. А говорить Хидео с ними вряд ли захочет, — покачал головой Старейшина. — Но он считает тебя вызовом его прошлому и раз уже один раз напал, то может сделать это и во второй раз, — глава додзё низко склонился передо мной. — Я виноват в том, что так сложилась ситуация и прошу у тебя, Адриан, за это прощение.
— Не стоит, Старейшина, — замахал я на него руками, ощущая жуткое смущение от того, что он только что сделал. — Я понимал, когда становился учеником
— Я благодарен тебе за это, Адриан и рад что не ошибся в своём выборе, чувствуя, что ты сможешь понять наш путь и пойти по нему, — улыбнулся сквозь бороду Старейшина.
— Просто я видел, что делает с людьми использование тёмных практик, — покачал я головой. — И я хотел бы поговорить с вами об этом, но только наедине.
— Эйко, дорогая, — обратился к ней старик.
— Я пойду в столовую и что-нибудь приготовлю, — коротко поклонилась она и поспешно удалилась из рабочего кабинета главы додзё.
— Надеюсь, этот разговор сейчас никто не услышит, — осторожно произнёс я, ещё сам не до конца уверенный, что эту тему вообще стоило поднимать.
Вот только после появления Хидео и тех методов, что он использовал, я всё чётче понимал, что лучше об этом не молчать. Знать бы ещё как правильно о таких вещах говорить, но надеюсь, Старейшина сможет меня понять и услышит правильно.
— Будь спокоен, Адриан, — улыбнулся он. — Наш разговор не выйдет за пределы этой комнаты, раз уж ты так беспокоишься об этом.
Одновременно с этим я почувствовал давление и сложилось такое впечатление, будто мне заложило уши. Спустя несколько секунд это ощущение прошло, но я всё равно чувствовал, что течение мистической энергии в этом месте изменилось. Немного, но даже я это ощутил.
— Хорошо, — кивнул я и решительно выдохнул. — В таком случае я хочу рассказать о том, что произошло со мной во время учёбы в Академии Пардес.
— Не могу сказать, что ты меня удивил своим рассказом, — после небольшой паузы произнёс Старейшина. — Кланы и раньше экспериментировали с тёмными практиками, да и раньше во время крупных войн… Хотя, чтобы понимать это, лучше объяснить один момент, о котором ты не должен распространяться.
— Я понимаю, — кивнул я, соглашаясь с его словами.
До этого я рассказал всё, что происходило во время встречи с тёмным кланом и то, что произошло во время моего пленения и детали приснившегося мне сна, который помог справиться с тёмной энергией.
— Мистическая, духовная, мировая энергия или ещё её называют — энергия жизни, как тебе уже должно быть известно от наставников из Академии, имеет множество названий, но по сути, эта энергия, которая присутствует вокруг людей, — начал говорить он, заходя, на мой взгляд, как-то уж очень издалека. — Первыми с ней взаимодействовать научились мастера боевых искусств. До этого момента о ней знали если только различного рода шаманы, которые с помощью своих весьма сложных ритуалов могли выходить на связь, как они считали, с духовным миром и задавать миру вопросы. Возвращаясь же к мастерам боевых искусств… — сделал он небольшую паузу. — Все боевые дисциплины так или иначе говорят про закалку характера и подчинение себе эмоций. Тот воин, который поддаётся страху, не сможет стать лучше и сильнее, достичь своего пика. Да и в целом, когда ты из раза в раз пытаешься преодолеть одну и ту же вершину, то тебя может невольно охватить отчаяние, и тогда весь проделанный путь оказывается разрушенным. Поэтому самодисциплина очень была важна как тогда, так и сейчас. В те времена войн был куда больше, и тогда лишь лучники могли поразить противника на расстоянии. Остальным же приходилось сталкиваться буквально толпа на толпу и надеяться, что твоей реакции и внимательности хватит, чтобы контролировать всё вокруг себя и успеть среагировать на опасность. Такие состояния, психически очень напряжённые даже для закалённых не в одном сражении мастеров. Так вот, — вновь перевёл он дыхание. — В таких местах эмоции достигают своего пика и на них реагирует мистическая энергия. На самом деле, первые примеры взаимодействия с этой энергией были связаны с далеко не радостными событиями.