Сильный 3

Ферриус Понс

Горело такое растение тоже очень плохо из-за едкого сока в своём составе, но при высокой температуре всё же от огня страдало, так что напавшие сумели с одной стороны селения сильным огнём пробить брешь в защите и добраться до крайнего дома. Но пожар потушили в процессе нашего с кочевниками противостояния.

Такими радушными к своей аристократии местные, кажется, никогда не были. Фактически, своим появлением мы спасли жизнь десятку больших семей. Не удивительно, что те расстарались и предоставили нам несколько домов для размещения. Мне не хотелось

задерживаться, но двигаться с раненными в таком состоянии было невозможно, потому пришлось остаться и на ночлег.

— Это просто ни в какое русло не входит, — с надрывом произнесла Мираэлла, — неужели так сложно было разогнать жалкую толпу немытых варваров? Надо было заставить меня лечить такое количество ран!

Уставшая и раздражённая женщина, о Боги, сейчас без своего головного убора, с собранными в высоких хвост волосами (красивыми должен признаться, как и она сама) совсем не аристократично плюхнулась в специально оставленное для неё плетёное широкое кресло по правую руку от меня.

— Какое неудобное, — ещё и поёрзала на нём.

Какая же она несносная, я в куда худших условиях больше месяца провёл с двумя домни, и не слышал ни одной жалобы, а тут просто как источник Силы, только недовольства. Большинству, включая меня, приходится просто на земле застеленной сейчас сидеть. Но я не жаловался, от земли приятно холодило.

— Вам бы, Мираэлла, в следующий раз было бы здорово не покидать так быстро перед боем наше общество? И проблем текущих могли бы избежать.

Спокойно заметил женщине. На что она посмотрела на меня с удивлением. Хотела ответить, но опередил Динаэль.

— Согласен с Мирославом… кузина, — он сделал паузу, показывая таким образом значимость его слов, с учётом нашей истории отношений, — Ты бы решила исход боя парой движений бровей, но вместо этого мы понесли потери.

А потеряли мы, казалось бы, не столь многих — пять человек, когда уничтожили более пяти десятков. Но потеряны были опытные бойцы с хорошим магическим потенциалом. А неспособных вести нормально бой было ещё около десятка. Таким образом боевой потенциал изрядно сократился.

— Дорогой кузен, ты в скором времени будешь претендовать на высший разряд. Откуда мне было знать, что кучка доисторических оборванцев станет для тебя проблемой?

— На разряд воина, Мираэлла. Догнать и убить их всех мечом я никак не мог. Но всем нам нужно в следующий раз быть готовыми.

— Может повезёт проскочить, — с пустотой в голосе тихо сказал Жони Толион.

Он в бою не сумел себя показать с должной стороны и теперь пребывал в плохом настроении.

— Не верю я в подобное, — ответил Динаэль.

Мужчина казался мне куда собраннее, чем днём ранее в дороге. Такое интересное влияние боя на настоящего воина? Кто знает, но выглядел он спокойнее.

— Зачем вообще было отходить? — обратился к нашей самой сильной представительнице одарённых.

— Вся эта беспричинная война плохо сказывается на моём самочувствии.

Ответила она, как обычно, со стервозными нотками, но

почему-то посмотрела на Цэлиэнель, которой, кстати, тоже не было замечено поблизости. Но эта вечно где-то пропадает. Вроде бы только что была на виду, а уже и не видно её нигде.

Сейчас правда она мило общалась с Линой на лавочке напротив нас. Моя супруга с альвой точно нашла общий язык, с удовольствием впитывая истории и поверья этого древнего народа, которыми остроухая без пренебрежения делилась.

На улице мы собрались не просто так, стояла очень душная погода. За день дома прогрелись слишком сильно для того, чтобы с радостью в них находиться. Тогда как с наступившими сумерками под звёздами чужого мира и светом от лика Отца было прохладно.

Рядом со мной устроилась рыжая воительница. От своих наёмников она пришла одной из последних, но уверенно уселась сбоку. Одета была примерно также, как днём, и сейчас больше раздражала мой взгляд не своей фигурой, а тем фактом, что местные кровососущие и жалящие насекомые на неё не обращали никакого внимания. Такой же роскошью ситуации пользовалась и Мираэлла, но вокруг той я видел энергию, которая как-то разгоняла мелких тварей. Мог бы я воспользоваться её Силой, конечно, но предпочёл не беспокоить лишний раз подневольную особу, отмахивался платком как большинство. Если уж эльфу кусают, то я потерплю!

— Гайни, — тихо обратился к девушке, когда общий разговор утих, — а куда делась твоя нанимательница во время боя?

Та посмотрела на беседующих Лину и Цели, и тоже тихо мне ответила:

— Она такая пронырливая девка, всё норовит в каждую щёлку влезть, так что могла куда-то залезть. Всё равно от неё в бою толку мало, магию при мне она ни разу не применяла.

Странно всё равно такое поведение, но да ладно. Не мешает — уже хорошо.

— Плохо, что мы не поняли, как колченогие на магию воздействовали.

Это гнома сказала уже громко, заставляя всех задуматься. Мы осмотрели всех погибших кочевников, места их гибели, но не смогли найти следов артефактов или ещё что-то подозрительное. Зато я разглядел самих возмутителей спокойствия вблизи. Они оказались смуглые, но с обычной формой век, не такими раскосыми, как представители степных народов нашего с Линой мира, с которыми сталкивались по дороге в княжества.

— Как же мне осточертела эта степь, а мы только два дня здесь, — заявил со страданием в голосе Жони, — ещё от этого запаха мерзкого голова разболелась.

— Ничего не чувствую, — подтверждая мои ощущения, ответила Гайни.

А вот Лина насторожилась, стала прислушиваться к ощущениям, исходящим от жи Толиона. Вслед за женой насторожилась и Цэлиэнель. Та вообще встала и отошла от нас дальше, ближе к степи.

В своём кресле выпрямилась Мираэлла, слегка пошевелила рукой, что я воспринял как создание очередного конструкта.

— Вроде как травой пахнет? — спросила она, озираясь.

— Травами, — уточнила альва, — пока слабо пахнет, но скоро дурман придёт сюда в полной мере.