Силуэт

Игнатенко Игорь

Узы оккупации, сковывавшие два года семьи беседующих медиков, обещали вскоре рассыпаться в прах. Всего тяжелее оказалось не иметь весточки

из родных мест. Оставалось только надеяться на лучшее.

– Нина кем порадовала? – спросил Иван Иванович, состоящий в приятельстве с семьёй Маляренко. Бывая в Сосновке, с пустыми руками не заходил. То мясца подбросит, то мешок картошки в кладовку занесёт. Баловал и медком.

Даниил расцвёл в улыбке:

– Сынишку родила в начале мая.

Головко протянул руку и крепко пожал ладонь молодого отца.

– Как нарекли солдатика?

– Егором.

– В честь Георгия Победоносца?

– И маршала Жукова тоже, – добавил Даниил.

– Дай Бог вашему Егорию никогда не воевать, – глубоко вздохнув, произнёс Иван Иванович.

Спать

легли в избе, хорошо хранившей прохладу. Гостю постелили в большой комнате, которую в здешних краях именуют «залой». Девочку Иван Иванович уложил в невеликом закутке, где помещались топчан да тумбочка. Сам лёг в домашнем кабинете на кушетке, рядом со шкафом с лекарствами.

Старенький тканый коврик, украшавший стенку, напоминал Даниилу родную отцову хату. Та же незатейливая пёстрая вязь разноцветных лоскутков напольной дорожки. Тот же запах жилья, приученного к бережливости в быту.

Мерное тиканье часов-ходиков над кроватью постепенно склонило в дрёму. Приснился Егорушка. Он гулил требовательно, теребил материнскую грудь и, причмокивая, сосал молочко. Нина вполголоса напевала колыбельную песню.

Конец ознакомительного фрагмента.