Сильвия идёт ко дну

Лумис Дьюс

Сильвия выжидала. Одно, второе, третье. Одно упало. Второе. Третье никак не хотело. Возникло еще одно. Ждать больше смысла не было. Она то ли побежала, то ли поплыла к девушкам, бросила в рот еще горсть листьев. Розали была в сознании, и могла идти сама, хоть и с поддержкой. Софи пришлось тащить волоком. Так легко, что даже подозрительно. Наконец они оказались вне зоны досягаемости, но Сильвия на всякий случай решила отойти подальше, чтобы, если тварь решит подняться и поплыть, иметь возможность сбежать. В конце концов её крики остались позади. Сильвия уложила Софи, усадила рядом Розали.

Руки тряслись. Кожа шла зелеными пятнами,

и в этих местах становилась такой же склизкой, как и трава… Трава! Сильвия рванула обратно, чувствуя, как силы уже начинают покидать её. Без света Розали это было рискованно, но листья – единственный способ помочь Софи, который Сильвия знала. Очередное щупальце Сильвия схватила и, дернув, оторвала с корнем, вызвав новую порцию гула и странной солоноватой мутной жидкости. Она не понимала, как сделала это. Но неважно. Главное – трава.

Спустя пару минут поисков она нашлась. Тварь не рисковала приближаться к Сильвии снова, или, может, наконец подохла. Сильвия вернулась к Розали и молча протянула ей листья. Она хотела что-то сказать, но рот не слушался. Руки позеленели. Может, остальное тело тоже, Сильвия не видела и не могла сказать наверняка. Пока Розали боролась с отвращением, Сильвия думала, что делать с Софи. Попробовала положить листья в рот. Никакого результата. Разве что, она стала прозрачнее. Её кожа, самая светлая, какую Сильвия вообще когда-либо видела, будто бы стала просвечивать. Это явно не то, чего хотелось Сильвии. Глубоко вздохнув, она раскрыла рот девушки и пальцами протолкнула листья вглубь, надеясь попасть в нужное горло. Розали молча наблюдала, сжав руки в замок на груди. Как же она была напугана. Сильвия тоже. Только сейчас она поняла, насколько сильным был её страх.

Прошла минута. Две. По ощущениям – целая вечность. Софи тихо застонала и открыла глаза. Сильвия и Розали в унисон вздохнули. Дело сделано. Розали наконец отвлеклась от Софи и бросила взгляд на Сильвию.

– О, Лахесис…

Если Розали что-то ещё и говорила, Сильвия уже не слышала. Стало так тихо, будто она с шумной людной аллеи зашла на соседнюю спальную улочку. Свет Розали затухал. Чем темнее становилось, тем больше её перекрывал шум, похожий на помехи на старом телевизоре. Был бы рядом отец, стукнул – и всё вернулось бы на свои места. Но нет. Сильвия снова провалилась в темноту.

Глава 2.

Первым делом Сильвия почувствовала запах, каким заволакивало улицы Нового Орлеана в праздники. Она вспомнила, как на тротуарах рассаживались гадалки, все, как одна, называвшие себя единственными и неповторимыми потомками Мари Лаво. Благовония. Глаза не хотели открываться. Сильвия уже поднесла руку к векам, чтобы прочистить их, но чей-то резкий окрик приказал ей остановиться. Когда она не послушалась, холодная ладонь схватила её руку и вернула обратно.

Сильвия не знала этот голос. Неужели наваждение сошло, и она наконец слышит настоящий мир? Так хотелось поскорее открыть глаза, чтобы полюбоваться не сумрачными пейзажами морского мира, а своего, обычного, родного. Может, иногда серого, когда командировки или семейные дела заставляли покидать Новый Орлеан, но такого привычного.

– Долго она проваляется? – Грудной голос Софи. Сильвия разочарованно вздохнула. Нет. Это не Луизиана. Кошмар продолжался.

– Я не понимаю, почему она вообще осталась русалкой после такой дозы ягоды.

– А не должна была? – интонация выдавала, что Розали всё еще волновалась.

Бедняга. Почему её настолько сильно задевает судьба едва знакомого человека?

Хотя Сильвия, кажется, знала ответ. Она просто не могла по-другому. Розали напоминала Эллиота. И она, и самый юный Чемберз владели настолько большим сердцем, что оно выдерживало все раны и оставалось таким же любящим, таким же сочувственным, каким было в детстве. Сильвии это не давалось. Сколько прошло лет, а она едва ли когда-нибудь простит тех, кто её когда-то обидел.

Сильвия хотела что-то сказать, но издала лишь слабый стон. Какой контраст с тем, что она вытворяла… А когда это было? Час назад? День? Тело болело как после хорошей пьянки с дракой за собственную честь.

– Она не первая, кто решил переесть травки, душечка моя. – По голове Сильвии провели тканью. – И если там, наверху, еда откладывается разве что формами Рембрандтовской Данаи, то здесь немного другие правила. – Ткань перешла с головы на грудь, потом на руки. – Моя прелестная Джемини, которую вы покалечили, была русалкой.

– П-прелестная Джемини? – Софи задохнулась от возмущения.

– Ага. Это я дала ей такое прекрасное имя, ей идет, правда? – Ткань перешла на тело, потом – на ноги.

– Я бы назвала её Кали. Только повесить на неё черепа с отрубленными головами – и копия, – предложила Розали. – Так ведь?

– Или как есть – Чертово Морское Чудовище, – безэмоционально пробубнила Софи и вскрикнула. – Эй! Это чистая правда!

– Если ты залезешь на чужую землю, и псяка тебя покусает, то виновата тоже будет она? – Незнакомый голос злился, но явно несерьезно.

– Ну так мы гости, а не воры. А дверей с надписью «Осторожно, злая переродившаяся русалка!» я не видела.

– Софи, закрой рот. – Сильвия ни разу не слышала в голосе Розали такой резкости. Однако, Софи послушалась её, и, кажется, шанс вылететь из дома обратно к чудищу и на растерзание Таны снизился.

– В смысле, русалки? – смогла выдавить из себя Сильвия. Остальные замолчали. Ткань прошлась по глазам, и Сильвия наконец смогла, хоть и не без труда, их открыть. Девушка перед ней была юна, но её глаза, казалось, принадлежали совсем другому человеку. Они больше напоминали прозрачные глаза тетушки Джули, пожилой и многое повидавшей в этом мире. Усталые. Скучающие. Свет в них не горел, он тлел, как догорают угли. Видимо, это и была Оден.

То, что Софи держалась от неё как можно дальше, только подтверждало догадку Сильвии. Брюнетка разместилась практически у выхода, скрестив руки и положив ногу на ногу. Розали была рядом и держала в руках ткань, всю в зеленой жиже.

– Стефани, звездочка, разве мама тебе не говорила, что ты то, что ты ешь? – поучающим тоном поинтересовалась Оден.

– Говорила. Но ни коровой, ни картошкой я не стала, – слабо ответила ей Сильвия.

– Зато стала лгуньей. Сказали про еду, а про то, что врать плохо – забыли?

Софи и Розали напряглись. Сильвия выжидающе смотрела на хозяйку.

– Стефани из Леагоры, говоришь, – Оден бросила взгляд на Софи. – Ох, Леагора, – протянула она мечтательно. – Сколько прекрасных русалок там живёт. Скучаю по временам, когда мне не приходилось окружать себя монстрами, чтобы выжить.

Оден мечтательно рассматривала какие-то артефакты и амулеты на стене. Сильвия наблюдала за ней. Если бы Оден хотела как-то им навредить, она бы это уже сделала. Если она ведет разговор, она как минимум заинтересована.