Силы Хаоса: Омнибус
Шрифт:
— До первой крови? — спросил Рийглер, вставая на своё место.
На противоположном краю круга Маннон осматривал тёмный клинок трофейного оружия со странным наполовину заинтересованным, наполовину испуганным выражением. Не отвлекаясь от него и даже не глядя на противника, библиарий кивнул и тоже занял своё место.
— Готов?
— Как никогда, — ответил Маннон, наконец удостоив капитана взглядом.
— Тогда начнём.
Последовавшая схватка была жестокой, кровавой и закончилась раньше, чем Рийглер это осознал.
Перед ним промелькнуло тёмное пятно, и Рийглер ощутил
В последнее мгновение поединка Маннон поднял меч над головой, сжимая обеими руками, а затем с силой ударил в плечо капитана-разведчика. Прибитый к палубе Рийглер закричал от боли. Затуманенными глазами он видел, как вокруг дуэльного круга скауты его отделения обнажают оружие, готовясь напасть на существо, прикидывающееся верховным библиарием Манноном.
— Нет. Стойте, — Рийглер закашлялся. — Он слишком опасен.
Скауты замерли, но сжатые руки с рукоятей не убрали.
— Ах, капитан, по крайней мере, даже после ран ты можешь мыслить здраво, — ухмыльнулся Маннон. Он навис над поверженным Рийглер. — Как мыслил и на Совете Мечей, когда помог приговорить бедного капитана Кранона. Вспоминай это в грядущие месяцы и годы, Рийглер. Вспоминай, когда всё начнёт разваливаться на части, а твои братья станут тем, что презирали больше всего.
— Я… я не понимаю, — прохрипел окровавленными губами Рийглер.
— Что совсем неудивительно. Ты был прав, говоря об изменениях ордена, на Багровые Сабли уже ступили на этот путь. Никто, ни ты, ни кто-либо другой, не изменят этого. Теперь тебе стоит спросить себя: кто же направил их на этот путь?
— Нет… — Рийглер похолодел, но не от кровопотери, а от чистейшего ужаса.
— О да, капитан. Кто позаботился о том, что Багровые Сабли отправились на Умидию? Кто позаботился о том, чтобы на поверхность высадился весь орден? Кто предпочёл скрыть свои злодеяния, а не признать их, избавив прочих братьев от пролития крови невинных?
— Нет. Всё было не так. Нас обманули…
— И кто позаботился о том, чтобы его единственный товарищ, единственный настоящий товарищ среди Багровых Сабель сейчас гниёт в заточении?
— Ты! — закричал Рийглер, начиная что-то понимать. — Это сделал ты, а не я!
— Я был лишь катализатором, «братец», — Маннон рассмеялся смехом, который был чужим. — Ты сам принимал дурные решения всякий раз, когда вставал перед выбором, что ты будешь вспоминать спустя годы, когда оглянешься и задумаешься, когда же всё покатилось в тартарары.
— Ты ошибаешься, — теперь усмехнулся Рийглер — хрипло, кашляя кровью. — Мы ещё можем сойти с этого пути. Мы остались хозяевами своей судьбы. Когда я расскажу о тебе другим, то братья придут в себя
— Ты до этого не доживёшь, — со зловещей искренностью возразил Маннон. — Твоя полезность Багровым Саблям подошла к концу. Политически у тебя больше не осталась активов, а как боевая сила раненый одинокий капитан и горстка детей станут при новом порядке бесполезны. Но ты всё ещё можешь пригодиться мне… — существо, носящее тело верховного библиария, склонилось над раненным капитаном. — Лишь ты знаешь о грядущем изменении, а знание — сила. Прими его, приветствуй его и покори. Когда я позову тебя на помощь, что однажды, несомненно, произойдёт, помни, кто открыл твои глаза. Помни, кто пощадил тебя.
Существо в синих доспехах поднялось и без предупреждения вырвало чёрный меч из плеча Рийглера. Капитан вновь закричал от боли, но рана уже начала сходиться ещё раньше, чем стихло эхо под сводом тренировочного зала.
— Что же до тебя… — процедил Маннон, как ни странно обращаясь к мечу. — С тобой я тоже разберусь в своё время.
Он отшвырнул оружие и пошёл к выходу, но помедлил на пороге.
— Благодарю тебя, капитан Рийглер, — сказал библиарий голосом, не принадлежавшим ему, и скрылся в коридоре.
Скауты недоуменно переглянулись. Они не узнали голоса, которым говорил Маннон, но эйдетическая память Рийглера позволила ему вспомнить всё. Это был голос лорда-инквизитора Федерика Кошина.
Силас и Инхок направились к выходу, а Треберек и Петрониас бросились на помощь поверженному капитану.
— Нет. Не преследуйте его… — выдавил Рийглер, с трудом заставив свой голос звучать как приказ.
— Верховный библиарий либо сошёл с ума, либо стал жертвой порождения варпа, — возразил Силас, покачивая дробовиком. — Его измена не останется безнаказанной.
— И двое скаутов справятся с тем, чем стал Маннон? — капитан, поддерживаемый скаутами, тяжело поднялся. Он прекрасно знал, чем стал его старый друг, но решил не рассказывать об этом новобранцам.
— И что нам делать? — поинтересовался Инхок. — Ничего?
— Отнюдь… — ответил Рийглер, ковыляя к мечу. Он начал осознавать и истинную природу клинка, о которой он тоже совершенно не хотел рассказывать четверым скаутам. — Как мне ни горько это признавать, эта… тварь права. Грядут перемены, и наш орден не может их остановить.
— Так нам придётся послушать её и принять их? — недоверчиво спросил Петрониас.
— Именно… — Рийглер вздохнул, убирая тёмный меч. — Но мы примем их на своих условиях. Если мы не можем остановить их, не можем сделать ничего, чтобы изменить свою судьбу, то хотя бы сможем её направить.
Скауты посмотрели на капитана и переглянулись, осознавая всю реальность и тяжесть ситуации.
— Так что нам делать? — вновь спросил Инхок.
— Мы будем готовиться. И когда они придут за нами, как пришли за Ароншем, мы будем готовы. И в следующий раз за ящиками боеприпасов будут лежать их трупы. Теперь это наш дом, — Рийглер обвёл рукой зал. — Вы будете спать здесь и тренироваться, когда не будете спать. Вы будете тренироваться, пока не достигните идеала, а затем будете тренироваться дальше, пока не станете ещё лучше. Всё ясно?