Симбиоз
Шрифт:
— Ну что, — говорю вместо приветствия, опускаясь на другой конец лавочки, — я готов к получению задания партии. Только не заставляй меня поддерживать акции протестов сексуальных меньшинств.
Катерина заинтересованно подняла брови, то ли удивляясь моей осведомленности, то ли не понимая, о чем я говорю.
— Доброе утро, Олег.
— Ты спрашиваешь или утверждаешь? Вообще странно, что вас, бессмертных, волнуют такие мелочи, как утро.
— Я уже пыталась тебе объяснить, что, находясь в физической оболочке, мы подвластны эмоциям, присущим вам, смертным. — Катерина продолжала крутить
— Катерина, — я впервые назвал это существо именем женщины, которую когда-то любил. — Я бросил свой бизнес, своих друзей, свою жену, наконец, вовсе не для того, чтобы разбираться в твоих внутренних ощущениях. Я хочу побыстрее покончить с твоими проблемами, или играми, и вернуться домой.
— Возможно, я открою тебе портал и ты сможешь при желании перемещаться сюда из своей мастерской…
— Так я могу приходить сюда из того подземелья? Как в дом Шалинского?
— Можешь, — кивнула Катерина. — Но только если я открою свою сторону.
— И что тебе мешает?
— А как ты себе это представляешь? Заходишь ты в свой кабинет на глазах у сотрудников, среди которых и твоя супруга, и исчезаешь непонятно куда и неизвестно на сколько. И так же точно появляешься.
— Мда… Но хотя бы сообщить о такой возможности можно было? Нафига я трясся по всем эти самолетам и автомобилям, если мог с утра пораньше, пока в офисе никого нет, спокойно перейти из своего подвальчика в… Кстати, где находится здешний, этот самый, портал? Случайно не в палате психбольницы?
— А это уже, извини, Олег, вопрос не ко мне, — Катерина встала и подошла к берегу пруда. — Обратись с этой претензией к тому, кто дал тебе возможности, не научив ими пользоваться. Ты представляешь собой путника, который катит рядом с собой велосипед, не догадываясь о том, что на нем можно ехать.
Вот тут она действительно права. Уже прошло целых шесть лет с того момента, как я впервые обнаружил в себе некие сверхчеловеческие способности. Однако так и не смог их изучить, ибо и не знал о них полностью. Первое, что я испытал тогда, была полная регенерация тканей, вплоть до восстановления удаленных некогда зубов. Далее — способность обходиться без сна и пищи довольно долго. Сколь долго — не проверял. Что еще? Способность ускоряться в экстремальных ситуациях и подзаряжаться от солнечных лучей. Все это выявилось еще в первый год. Потом же я просто пользовался своей неутомимостью, развивая бизнес, с развитием коего у меня оставалось все меньше времени на исследование своих внутренних ресурсов.
— И как я, такой несмышленый, смогу тебе помочь? — задаю резонный вопрос Катерине.
— Не знаю, — откровенно отвечает она. — Но ситуация такова, что мне необходимо использовать все возможности. В том числе и твои. Надеюсь, тот, кто дает тебе силу, не заинтересован в потере твоей оболочки и в критической ситуации сможет помочь. Насколько мне известно, однажды такое уже случалось, когда тебе были нанесены травмы, несовместимые с жизнью.
Я вспомнил корейцев, расстреливающих меня из автоматов. Не хотелось бы мне испытать нечто подобное снова.
— Думаешь, может до такого дойти?
— Здесь идет крупная игра. Дойти может до чего угодно, — в ее голосе послышались стальные
— Но перейдем к делу, — Катерина вернулась на лавочку. — Мне известно, что Луноликий находится в конфликте с братом своей жены. Не знаю, что там они не поделили с Сатириным, но нужно попытаться разыграть эту ситуацию. Твоя задача сойтись с ним и узнать подробнее об их отношениях.
— Погоди, погоди. Как я с ним сойдусь? Кто я, а кто он…
— Кто он? — раздраженно прерывает меня Катерина. — Ну кто он? Всего лишь жалкий человечишка, хапнувший больше прочих. Ты же, хоть и такой же смертный, но обладаешь силой и возможностями вселившейся в тебя сущности. Пользуйся тем, что имеешь!
— Как пользоваться?
— А как пользовался, когда утверждался в своем городишке? — таким снисходительно-раздраженным тоном она со мной еще не разговаривала. — Ведь там ты был вообще никем.
— Тогда меня приперло, — оправдываюсь я. — У меня просто не было выхода.
— А сейчас есть?
От ее ухмылки на меня накатывает волна раздражения. Раздражения, прежде всего, на себя. Чего это я позволяю этому существу так с собой разговаривать?
— Слушай, дорогая, — говорю вкрадчиво. — Если я сейчас сверну шейку твоему тщедушному тельцу, это не решит одним разом все проблемы?
Она ошарашено смотрит на меня некоторое время, затем берет себя в руки и мило улыбается.
— Это будет очень печально, Олежек. Разве у тебя поднимется рука на бедную Катерину? — продолжая улыбаться, она вопросительно смотрит на меня. — В любом случае, я очень привязалась к этой оболочке, и мне будет крайне жаль с ней расставаться. Но на всякий случай я подумаю, кого из твоих друзей оставить живым, чтобы воспользоваться его оболочкой.
— Слушай внимательно, бессмертный, — я подвигаюсь вплотную к женщине и крепко беру ее за локоть. — Если с кем-либо из близких мне людей что-нибудь случится…
— Что ты сделаешь, дорогой? — Катерина, все еще улыбаясь, нежно кладет свободную руку мне на колено.
— Не знаю, — честно признаюсь, продолжая сжимать ее локоть. — Но второй раз тебе это с рук не сойдет. Возможно, объединюсь с чужим. По крайней мере, он не сделал мне ничего плохого, так почему бы нам совместными усилиями не запереть тебя в бутылку?
— В какую бутылку? — непонимающе вскинула тонкие брови Катерина.
— Ты же говоришь, что твое уничтожение повлечет уничтожение всего мира. Так вот я и подумал, что тебя можно, как джина, просто запереть в какой-нить бутылке, лишив возможности пакостить, но и не убивая. Как тебе эта идея, дорогая?
— Не знаю, что ты имеешь в виду под бутылкой, но думаю, что мы напрасно тратим время на препирательства. Первую задачу я тебе поставила. Способы ее выполнения разрабатывай сам. Привлеки к ней своего друга. Нечего ему впустую собирать компромат на нашу партию. Пусть займется полезным делом, которое действительно тебе поможет. Да, и еще, не надо больше рассказывать Руслану байки про якобы мое мужское прошлое. Зачем тебе это надо?