Симбирские истории
Шрифт:
Письмо было настолько важным, что Юлиан отменил дальнейшее путешествие (и только поэтому остался жив) и вернулся в Венгрию. Король Бела IV не прислушался к совету Батыя. Вскоре в Паннонию перекочевала 40-тысячная орда хана Котяна, который с венгерским королем породнился. Неизвестно, участвовал ли в половецко-венгерских переговорах монах Юлиан. Решение Белы оказалось катастрофой: куманы были совсем не восточные венгры, которых ждал народ. Знать же, увидев, как баланс сил в государстве резко изменился в пользу короля, решила проблему по-простому: ворвалась ночью во дворец Котяна и начала там всех резать. Старый половецкий хан, слыша их приближение, покончил жизнь самоубийством,
И вскоре после этого в Венгрию вторглись монголы. В битве на реке Шайо они почти полностью уничтожили венгеро-хорватское войско, просто расстреляв из луков 30 тысяч человек. Бела бежал в Центральную Европу, где ему пришлось отдать всю золотую казну за убежище. Судьба доминиканского монаха Юлиана в этих событиях неизвестна.
Загадка Hungaria Magna
А еще ученым неизвестно, что, собственно, за Hungaria Magna нашел Юлиан в XIII веке в двух конных переходах на восток от Поволжья? Никакой Великой Венгрии там местная история не помнит.
Но ее существование подтверждает археология: в начале нашего тысячелетия Именьковская культура поволжских славян соседствовала на востоке с Кушнаренковской культурой, которую археологи называют прото-венгерской. Помнят венгров и местные народы. Считается, что восточные мадьяры участвовали в этногенезе башкир.
Есть версия, что в приуральских степях, чуть восточнее Поволжья, в начале прошлого тысячелетия лет на 200 останавливались гунны в своем многовековом путешествии от границ Китая до Европы. И разделились венгры оттого, что часть пошла дальше за гуннами, а часть осталась в Приуралье, где после монгольского нашествия растворилась в местных тюркских народах.
Баранья битва
Это может показаться невероятным, но Чингисхан дебютировал на международной арене очень миролюбиво. Объединив всех монголов под своей властью, он послал посольство в соседний Хорезм и договорился с ним о добрососедстве и торговле. Вскоре туда отправился его первый караван, состоявший из 450 мусульманских купцов и нескольких десятков монгольских офицеров.
В хорезмском городе Отрар правящему там Гайир-хану имущество монгольского каравана приглянулось, и он всех купцов перебил, обвинив их в неуважении. Спасся только один человек, который вернулся в Монголию и рассказал все Чингисхану. Тот отправил послов к хорезмшаху Мухаммаду и потребовал выдать ему убийц и компенсировать стоимость потерянного имущества. Хорземшах считал эту историю мелкой проблемой, с которой Гаир-хан сам разберется, поэтому главному послу он отрубил голову, а остальных с позором выгнал.
Чингисхан чего только не перевидал за годы монгольской межплеменной войны, но такому беспределу даже он удивился. А потом сделал из произошедшего гениальный вывод: “Этот мир настолько несовершенен, что не заслуживает иметь даже двух правителей”. И решил править во вселенной один.
– Тенгри – Вечно Синее Небо повелело мне править всеми народами. Покровительством и помощью Неба я сокрушил врагов и достиг великого сана. Моими устами говорит Тенгри – Вечно Синее Небо, – заявил он миру.
Битва на Калке
Бросив завоевание Китая, Чингисхан с 200-тысячной армией вторгся в Хорезм. Осадив Отрар в сентябре 1219 года, монголы взяли крепость
Особое внимание во время завоевания Хорезма монголы уделили его правителю Мухаммаду, который вскоре бежал из обреченной страны под предлогом сбора подкреплений. Чингисхан послал за ним на территорию современного Ирана лучшие силы своей армии – три тумена Субэдэя и Джэбэ. Это были 30 тысяч элитных монгольских воинов. Например, каждый тумен был способен на скорости по команде резко свернуть на 90 градусов. Все десять тысяч всадников разом! Позднее в кавалерии Российской империи редко собиралось два-три казачьих эскадрона, способных на такой поворот.
След хорезмшаха они быстро потеряли (он спрятался на маленьком острове в Каспийском море и вскоре там умер), но поиски им понравились: они грабили город за городом и чем глубже в незнакомые земли уходили, чем богаче встречали города.
– Самая большая радость для мужчины – это побеждать врагов, гнать их перед собой, отнимать у них имущество, видеть, как плачут их близкие, ездить на их лошадях, сжимать в своих объятиях их дочерей и жен, – говорил Чингисхан.
Так они доехали до Грузии, где на несколько лет задержались, терзая грузинов, пока Чингисхан не прислал Субэдэю и Джэбэ распоряжение отозвать войска. Тогда монгольский экспедиционный корпус переключился на войну с аланами, для чего заключил союз с враждебными им половцами. После разгрома алан монголы напали на половцев. Те обратились за помощью к родственным им русским князьям, вместе они собрали огромную совместную армию и вышли навстречу монголам.
Субэдэй и Джэбэ отправили к русским послов с таким заявлением: “Слыхали мы, что вы идете против нас, послушавши половцев, а мы вашей земли не трогали, ни городов ваших, ни сел ваших; не на вас пришли, но пришли по воле Божией на холопов и конюхов своих половцев. Вы возьмите с нами мир; коли побегут к вам – гоните от себя и забирайте их имение; мы слышали, что и вам они наделали много зла; мы их и за это бьем”. Князья сообщение обдумали, а потом всех послов обезглавили.
В мае 1223 года в районе реки Калки армии встретились в масштабном и многодневном конном сражении. Субэдэй дважды имитировали отступление, чтобы половцы на своих выносливых степных лошадках оторвались от русских, европейские кони которых быстро устали. Этого Субэдэй и ждал, обрушив на половцев этих самых кара-китаев с двумя мечами. Монгольский спецназ кочевников сокрушил, и они побежали, причем через ряды русских, которым происходящее стойкости не добавляло. Дальше начался разгром, бойня и отчаянное бегство по степи. В конце концов выжившие князья и воины залезли на высокий холм, обложились по кругу телегами, три дня держали осаду без воды на солнце, а потом сдались.
Монголы раздавили пленных русских князей, положив их под доски, на которых пировали всю ночь. Считается, что это было оскорбление и месть за убийство послов. Но есть и другая точка зрения: по монгольским обычаям казнь без пролития крови, наоборот, считалась проявлением уважения к противнику. Знатным монголам, например, в таких случаях ломали спину, их смерть была мучительной, но достойной.
После этой победы Чингисхан приказал Субэдэю и Джэбэ возвращаться из затянувшегося путешествия, перевернувшего вверх дном половину Евразии. Потрясатель Вселенной был ими доволен и горд.