Симеон Полоцкий
Шрифт:
В 1633 году во Львове состоялась церемония возведения в сан митрополита Киевского Петра Могилы. К чести владыки, ни монахов Лавры, ни своих питомцев-могилянцев он не покинул. По прошествии многих лет, уже пребывая в Москве, Симеон Полоцкий собрал прекрасную библиотеку, в которой книги его духовного наставника Петра Могилы находились на самом видном месте.
Различны книги нам суть Богом предложены,да благонравно жити будем наученни.Первая книга – мир сей, в ней же написася,что либо от всемощна Господа создася.То же мы писание в то время читаем,егда от твари Творца силу познаваем.И егда, строение всяческихВ 1616 году тогдашний архимандрит Лавры Елисей Плетенецкий приобрел типографию. В предисловии к первой книге было помещено такое обращение к читателям: «Молите же Бога, в Троице Единого, да поспешите же умыслихом, типарским делом угодите Церквам Православным». Вот оно, заповедное правило, которое твердо усвоил учень Самуил со скамьи Киево-Могилянской коллегии!
Ему несказанно повезло. Более половины срока обучения митрополит и основатель Киевских Афин владыко Петр Могила, невзирая на чрезмерную занятость, неизменно открывал начало учебного года.
«Отчего православные, в духе и во плоти преимущество имеющие, в спорах божественных со латинянами и последователями Унии беспомощны?» – вопрошал владыко и сам же отвечал: «Да оттого они не имеют успеха, что противники печатью ревности горячей отмечены и умением пустословить. И пока слово их иезуитское, схоластическое торжествует, многие беды и лишения люд православный претерпевать будет».
Богословие (теология), риторика, философия – вот столпы, на которые должно опираться образование, и чтобы получить его, учащиеся должны не жалеть ни силы, ни времени.
«Старшим братом» до последних дней жизни [14] величали питомцы Киево-Могилянской коллегии ее основателя и наставника. Петр Могила оставил по себе не только завидное эпистолярное наследие [15] , но и завещал свою богатую библиотеку питомцам, пожертвовал в их пользу землю, а также значительную сумму денег. Но самое главное, владыко сумел настоять на индивидуальном подходе к зачислению желающих обучаться в коллегии и закрепил правило, чтобы поступавшие в старшие классы имели рекомендации, устные или письменные. Дидаскалов-выпускников коллегии можно было встретить в братских школах Малой и Белой Руси и России.
14
П. Могила скончался в 1645 году.
15
До наших дней дошли сочинения: «Евангелие учительное» (1616); «Анфологион» (душеполезные молитвы и поучения) (1636); «Евхологион», требник (1646); «Катехизис» (1662).
Ко времени начала учебы Самуила Ситняновича в коллегии прочно утвердилась организационная структура и устав, который закрепил всесословность как господствующий принцип приема студентов и отнюдь не грешил мелочностью и придирчивостью к отрокам.
Во главе коллегии стоял ректор. В 1642 году Петр Могила сделал свой выбор. Место Игнатия Оксеновича-Старушича, «мужа многомудрого и [к сожалению] многоболезненного», владыко предложил занять Иосифу Кононовичу-Горбацкому [16] , «добре подвизавшемуся о учении в [различных] школах». Церковные документы свидетельствуют: ректор Киево-Могилянской коллегии был «муж по истине достойный удивления и всякими мудростями и знаниями украшенный». На ректорстве И. Кононович-Горбацкий пребывал четыре года и передал бразды правления Иннокентию Гизелю, который до конца жизни именовался «благодетелем и покровителем киевских школ».
16
С 1650 года епископ Мстиславский, Оршанский и Могилевский. Автор сочинения «Синопсис или краткое описание о начале славянского народа и о первых киевских князьях до государя Федора Алексеевича».
Об И. Гизеле святитель Димитрий Ростовский писал: «Много [он] студентов в цветущей младости вразумил и искусных в книжной премудрости показал». То, что в их число входил и Самуил Ситнянович, сомнению не подлежит.
Правой рукой ректора являлся префект. До 1647 года эту должность
По образованности и по знанию своего предмета, риторики, Сильвестру Косову не было равных. И не случайно, что он стал первым на Украине доктором богословия, а затем и ректором Киево-Могилянской коллегии. [17]
17
В 1647 году С. Косов был возведен в сан митрополита Киевского. Ярый противник не только воссоединения Украины с Россией, но и Брестской унии.
Родоначальником славянской филологии называли Мелетия Смотрицкого [18] , по «Грамматике словенския» которого обучалось не одно поколение молодежи Малой и Белой Руси и России.
В дошедших до нашего времени источниках рядом с именами Епифания Славинецкого, Арсения Сатановского, Варлаама Лащевского неизменно употребляется словосочетание «известные эллинисты».
Утвердительно можно сказать, что на греческом языке Симеон Полоцкий не писал и не оставил после себя каких-либо сочинений, однако сие не означает, что язык Гомера, Пиндара, Платона, Сократа, Аристотеля, Демосфена, Еврипида был ему чужд. Стихи и драматические произведения Симеона Полоцкого изобилуют примерами, заимствованиями из истории Древней Эллады, именами ее героев. Это воочию доказывает, что труды преподавателей-эллинистов не прошли бесследно. Да ведь иначе и не могло быть! Переводы с греческого языка являлись обязательными для студентов. Ко всему, древнегреческая мифология, которая преподавалась в училище «с нарочитой обширностью и с малейшими подробностями», стояла среди предметов обучения в особом ряду.
18
В 1620 году М. Смотрицкий стал архиепископом Полоцким. Скончался в 1633 году.
Авторитет философского учения Аристотеля оказался настолько устойчивым, что с несущественными изменениями оно кочевало из века в век, покуда не дошло до учебных заведений Польши, не миновав Киево-Могилянскую коллегию. Логике, физике и метафизике предшествовали азы диалектики, которая, однако, грешила элементарной схоластикой. Попытки соединить учение Аристотеля с догматами веры выражались в бесконечных диспутах о способах толкования различных философских и богословских точек зрения. Диспут являл собой арену, на которой оттачивались приемы полемики, умение твердо отстаивать свою позицию и доказательно опровергать возражения. Наукой этой Симеон Полоцкий овладел в совершенстве.
Официальным языком законодательства, управления, судопроизводства, дипломатов и ученых, языком, на котором велись богословские диспуты, являлась в ту пору в Европе латынь. Киево-Могилянскую коллегию недруги и злопыхатели называли «очагом культурной схизмы». Между тем Иван Ужевич изрядно потрудился над учебником «Словенския грамматики», сотворив ее на латинском языке, и тем самым изрядно облегчил могилянцам изучение латыни. На языке Вергилия и Петрарки Самуил Ситнянович говорил свободно, отменно писал богословские трактаты, а в более позднее время – стихи.
А теперь заглянем в учебные классы коллегии. В аудиториях яблоку негде было упасть, количество братчиков, т. е. учеников младших классов, и студентов, учеников старших классов, превышало порой тысячу человек. И никакие потуги педагогов были бы не в состоянии удержать в богобоязненной узде отроков, если бы суперинтенданту, который отвечал за поведение, не помогали бы магистры, инспекторы и цензоры, которые выбирались из студентов.
Учителей младших классов величали на греческий манер дидаскалами, старших классов – профессорами. Демократичность учебного заведения, претендовавшего на звание академии, выражалась в отсутствии строгого деления на факультеты [19] , да и сама программа порой либо дополнялась, либо из нее исчезали второстепенные предметы.
19
Имелось два высших класса – философский и богословский.