Симфония чувств
Шрифт:
– Так всё и должно быть, это - природа, - с улыбкой заметил мужчина, - Он смоет все остатки грехов, - Маргарита, и правда, почувствовала удивительную легкость на душе, и слезы облегчения, так запросто стекавшие по щекам, смывали грязь вместе с болью, страхами и сомнениями.
– Я... я так боялся. Больше всего я боялся причинить зло вам, - подняв голову, Джон словно впервые увидел ночное небо цвета индиго и почувствовал прохладную влагу дождя на своей коже, вдохнуть тяжелый опьяняющий воздух, - Я же видел, насколько разрушительной может быть моя сила, и что она может сделать
Маргарита бесцеремонно остановила его взволнованную тираду:
– Постой, и ты... видел своего отца? Ты видел князя?
– Видел, Марго, видел, - кивнул он и с удивлением спросил.
– Но кто ещё мог?
– Это были мы, - Рафаэль. Которого он сразу не заметил, подошел ближе и протянул руку, - Ну, здравствуй, братец!
– из-за его спины вышла и сестра.
– Раф, сестренка! Но как?
– Джон покачал головой всё ещё не веря своим глазам, - Как вы оказались здесь?
Брат помог ему подняться:
– Отец просил помочь тебе, и кажется, оказался прав. Он же и подсказал, где мы сможем найти тебя, - потом Рафаэль с недоверием посмотрел в его темные глаза, - Или ты хочешь сказать, что не нуждался в помощи? С годами ты становишься всё больше похож на отца.
Джон, опираясь о плечо брата, улыбнулся:
– Благодарю. Я правда, так вам благодарен, братишка.
– Разве ты не сделал бы то же самое для нас?
– наконец заговорила Ями.
– Разумеется, сделал бы, - не стал отрицать мужчина, - Без вас я бы совсем пропал, а потому прошу - не оставляйте меня, пожалуйста.
После Маргарита рассказала, что случилось с доктором, и они поспешили в клинику. Им стоило поспешить, если они хотели успеть помочь ему - Джек пострадал в результате вмешательства магии, и его повреждения должны поддаваться исцелению, нужно только убедить в этом Даниэллу, чтобы ё дар подействовал в полную силу.
В больнице новости были всё теми же - пациент находился под действием препаратов и посетителей к нему не пускали. Даниэллу пустили ненадолго в палату, но всё это время доктор был без сознания. Но даже после того, как время посещения пациентов закончилось, златовласая не пожелала уходить и улеглась на диване в коридоре, и попросила Ондзи сходить за кофе с бутербродами - ночь обещала быть долгой.
Дежурная медсестра, приятная, слегка полноватая, женщина средних лет в идеально наглаженном белоснежном медицинском халате и белом чепце, под который она собрала свои волосы, оторвала голову от заполнения листов назначений на завтрашний день и подняла лицо на посетителей, поправив на носу свои очки в аккуратной позолоченной оправе:
– Месье Кхан! Неужели это действительно вы?
– она озадаченно моргнула, протерла очки, и встав со своего места, решительно направилась к ним, - Мне так жаль, но я ни чем не могу вам помочь...
Но даже такое серьезное выражение её лица не смогло заставить мужчину растеряться:
– Возможно, вы согласитесь принять этот скромный пакет в качестве извинений за причиненные неудобства и будете так великодушны, что пропустите нас навестить друга несмотря на неурочный час?
– он с улыбкой протянул ей подарочный пакет со сладостями, журналом с его автографом и букет нежных белых роз.
– О! Право же, не стоило, господин Кхан...
– женщина мило покраснела, поднеся ближе букет, со счастливой улыбкой вдыхая цветочный аромат, - Благодарю! Конечно, проходите, только прошу вас быть очень осторожными.
– Не беспокойтесь, мадам, ни одна душа не узнает, что вы нарушили правила ради нас, - шепнул по секрету Джон ей на ухо, чем снова вогнал медсестру в краску, - Мы ведь никому не будем об этом рассказывать?
– Конечно-конечно!
– она махнула своей пухлой рукой в сторону коридора, другой вынимая из пакета заветный журнал, - Вы так добры, благодарю за автограф! И постарайтесь не шуметь, чтобы не разбудить других пациентов.
– Безусловно, - Джон приложил палец к губам и загорощицки улыбнулся, делая друзьям знак следовать вперед коридором, - Нас не увидят и не услышат, мы будем тише мыши.
На ночь златовласая осталась в палате доктора, чтобы утром сообщить новости о том, что он уверенно идет на поправку.
А Джон с Маргаритой до утра проговорили на кухне, стараясь не разбудить детей, которых Валентина с таким трудом уложила спать.
– Ах, до чего же вкусные эти крекеры!
– с удовлетворением хмыкнула Маргарита, прожевав очередную печеньку, потом её пальцы нащупали пустоту в шуршащем пакете, и девушка виновато закусила губу, - Упс, а это было последнее печенье.
– Постой....- Джон взволнованно перехватил её руку.
– Что?
– девушка непонимающе уставилась на него, теряясь в бездне его темных глаз.
– Ты говоришь "упс!", корчишь рожицу и доедаешь мои соленые крекеры?
– сощурившись, мужчина задал наводящий вопрос.
– Ну, да?
– Маргарита в недоумении хлопнула длинными ресницами.
– Да?
– настойчиво уточнил он.
– Кажется , да...
– смущенно покраснела Маргарита и растянула губы в широкой улыбке.
– Господи, правда что ли?
– с замиранием сердца выдохнул он, прижимая к груди её маленькие ладошки.
– Я пока не уверена, но мне бы этого так хотелось, - возбужденным шепотом, с придыханием произнесла девушка, - Вот ты сказал сейчас, а я растерялась и не могу понять, что меня страшит больше: окажутся ли мои предчувствия правдой и на свет явится носитель огромной неуправляемой силы или то, что наши надежды не оправдаются, но мы не вынуждены будем противостоять собственному сыну. Мне та страшно, Жан, если честно...
Он склонился, теплыми губами касаясь черноволосой девичьей макушки: