Симфония чувств
Шрифт:
– Они такие... маленькие, розовые и громкие, - смущенно улыбнулся ребенок, - Папа, я что - тоже был таким?
– Может, даже ещё голосистее, - улыбнулся Джон.
– Простите. Всё хорошо, маленькая госпожа?
– вслед за сыном, в палате появилась сама сиятельная Кали с приветливой улыбкой на устах, - Как самочувствие, храбрая маленькая госпожа?
– Спасибо, миледи, - девушка слабым кивком головы выразила свою признательность.
– Если понадобится какая-нибудь помощь, любая - обращайся, не стесняясь, - рыжеволосая поправила ей покрывало и взяла сына за руку, намекая на то, что ослабленной девушке необходим отдых.
– Ещё раз благодарю, - улыбнулась
– спросила она, на что Кали ответила утвердительно.
– А это сделали мы с Рафаэлем, от нашей семьи - как ты и просила, - понимая, что не стоит дольше напрягать ослабленную тяжелыми родами молодую женщину, он дал знак рыжей богине и старшему сыну, что скоро присоединится к ним, и те, попрощавшись, вышли в коридор, - Это - тебе, - он протянул ей две коробочки красного бархата, и когда Маргарита открыла одну из них, то увидела подвеску из розового жемчуга на золотой цепочке, которую мужчина сам застегнул на её шее, - Спасибо за самый лучший рождественский подарок!
– во второй коробочке были золотые кулоны в виде вензельных букв "К" и "Д" - первых букв выбранных Маргаритой имен для своих дочерей - на золотых же цепочках, которые он с величайшей осторожностью надел дочерям, - А сейчас моим принцессам нужно отдыхать и восстанавливать силы, - когда он поцеловал девочек, они смотрели на него своими большими глазенками и спокойно улыбались, признавая в нем родного им человека.
– Жан, позови, пожалуйста, маму с папой - я хочу их видеть, - попросила Маргарита.
– Конечно, - ещё один поцелуй и мягкое наставление, - Обещай, что после непременно постараешься заснуть, пока ещё эти дивные малышки предоставляют тебе такую возможность?
– девушка улыбнулась хитренькой улыбкой, - В детстве мне рассказывали сказку об одном одиноком принце, которому предсказано было, что придет из другого мира девушка с необыкновенной способностью дарить окружающим тепло своего сердца, и полюбит она принца не за богатство и титул, а за его человеческие качества и избавит его от болезненного одиночества. Теперь мне всё больше кажется, что это была вовсе не сказка, - поделился он с ней, с неохотой уступая свое место в палате её родителям - хотелось быть рядом с ними каждую секунду.
– Как себя чувствуют наши девочки?
– когда в палате появились родители, Маргарита ощутила прилив новых сил.
– Уже намного лучше, - она с облегчением улыбнулась, - Надеюсь, что Рождество мы сможем встретить уже дома.
– Так и будет, не сомневайся, - мать погладила её по голове и заговорщицки добавила, - По секрету скажу, что Жан уже завершил подготовку комнаты, куда вы сможете переехать, как только вас с малышками выпишут.
– А можно и мне тоже посмотреть?
– ну, как же можно было обойтись без вездесущей Адельки, - Ну, пожалуйста?
– Тебе можно, - Валентина взяла девочку за руку и подвела к кроватке, - Подойди ближе, Аделин, так тебе будет лучше видно.
Потом девочка повернулась и тихо произнесла:
– Ты же всё равно будешь моей мамой, правда?
– Ну, разумеется, - кивнула Маргарита, начиная снова погружаться в целительные объятия сна.
Когда девушка проснулась, то первое, что она увидела, был большой букет красных роз с едва начавшими распускаться бутонами, что снова вызвало у неё непроизвольную улыбку.
Марк смог навестить её только вечером, когда закончились съемки, и он встретил в аэропорту Мей. Наскоро
– Марк, ты с ума сошел?!
– маленькую Маргариту и не разглядеть было из-за огромного букета нежных белых роз с тонким ароматом, протянутого юношей, - Право, зачем же столько?
– она подняла на него свои большие глаза, счастливо улыбнувшись, вдыхая это деликатное благоухание.
– Не волнуйся, Маруся, они специальные - не должны вызывать аллергию, - добродушно усмехнулся парень.
– Как ты назвал меня?
– удивленно хлопнула ресницами девушка, продолжая прижимать к груди цветы.
– Маруся, - а что, звучит очень мило - вот так и буду тебя называть теперь, - отшутился молодой человек, рассматривая её.
В белой сорочке с кружевными вставками и такой же белой лентой в темных волосах, она уже пришла в себя после тяжелых родов, закончившихся операцией, всем им пришлось изрядно поволноваться за её здоровье и даже - жизнь, её и новорожденных дочерей, настолько, что она ещё и не догадывалась о врачебных рекомендациях воздержаться от планирования будущих беременностей в виду изрядно подорванного её здоровья, о чем свидетельствовали остатки её недавней ужасающей бледности и общей слабости.
– Сам ты Мар...- начала она, но тут лицо её исказилось от боли во шве от кесарева сечения, - Сам ты Маруся!
– отмахнулась она, облегченно выдохнув, когда приступ отступил.
– Ну, нет - это женское имя, - покачал головой Марк, всматриваясь в перемены в выражении её лица, и в который раз поражаясь силе её духа, потом перевел взгляд на детскую кроватку, в которой спали младенцы-близнецы.
– Можешь представить меня матерью?
– девушка кивнула в сторону кроватки, жестом приглашая приблизиться, - Хочешь на них посмотреть? Можешь подойти поближе.
– О! Они, правда, очаровательны, - одобрительно улыбнулся Марк, глядя на умиротворенные детские личики, - И так на вас похожи, вырастут настоящими красавицами - все в мать. Твои дети будут самыми счастливыми, - его внимание привлек блеск золотых цепочек на детских шейках, - Хм, у них уже свои украшения имеются - не рановато ли? И буквы "Д" и "К" - стало быть, уже и имена есть у малышек?
– полюбопытствовал он, усмехнувшись.
– Да - их зовут Диана и Екатерина, а эти кулоны с монограммами - подарок Жана, они вместе с Рафаэлем своими руками сделали, включая цепочки, - с гордостью пояснила Маргарита.
– И красные розы - тоже от него?
– покосился он на корзину с ярко-алыми цветами, правда, сразу же и сам сообразил - ну, конечно, разве могло быть иначе.
– А как ты догадался?
– хитро прищурилась Маргарита, усмехнувшись.
– Ну, это совсем не сложно - кто ещё у нас красный цвет предпочитает, - легко ответил юноша, - Ты теперь счастлива?
– он смерил девушку изучающим взглядом, заметив разительные изменения во всем её облике, в котором уже ничего не осталось от той девочки-подростка, которой она была когда-то, приобретя женственную плавность и соблазнительность линий и изгибов тела, - Можешь не отвечать, я и так вижу это по твоим сияющим глазам, - вдруг на его щеке блеснула слезинка, - Господи, прости меня, прости... Из-за меня ты потеряла первого ребенка...
– Марк обхватил руками её ноги, прикрытые покрывалом, и едва не зарыдал, надрывно, навзрыд - как ребенок, - Я не могу ничего изменить...Самую большую боль я причинил той, которую больше всего...
– и снова обожгла старая боль, что это могли быть его дети.