Симфония для пяти струн
Шрифт:
— И строит пакости соседям? — уточнила я, почуяв недосказанность. — И всё? — я удивлённо вскинула брови.
— Нет. Ещё они расследуют некоторые преступления.
— А как же Рука Гармонии?
— Они занимаются теми преступлениями, которые совершают служащие всех Рук, — пояснил Аль. — А ещё — занимаются организованными преступными сообществами.
— Я опять покажусь глупой, но — что это?
— Некоторые люди, — никак не прокомментировав моё первое замечание, лишь слегка недовольно поморщившись, ответил следователь. — Посвящают свою жизнь
— Не понимаю, — вздохнула я. — Как так можно? Ведь Творить, делать кому-то приятно, гораздо интереснее и приятнее, чем делать гадости. Как можно брать чужое? Или вообще… убивать…
— Ты очень чутко воспринимаешь мир, — отозвался Карт. — А миру тоже неприятны такие вещи. Но большинство людей обладают более грубой шкурой. Многих останавливает воспитание, осознание, что так — нельзя, что от нарушения закона будет плохо кому-то ещё. Ещё больше — сдерживает закон и неизбежность наказания.
— А тебе приходилось… — я не договорила. Глупый вопрос. Он же следователь…
— Мне приходилось убивать, — тихо ответил он. — Не будучи ураганом, находясь уже в том теле, в каком я сейчас. Сознательно.
На несколько минут воцарилось молчание — Карт давал мне привыкнуть к этой мысли. Но, странно, она не пугала.
— Они ведь были плохими людьми, да? Они сами были виноваты?
— Я хочу верить, что это было именно так.
— Хочешь? Или веришь?
— Я не знаю, — он тяжело вздохнул. — Сомнения тоже свойственны человеку.
— Давай оставим эту тему, — опомнилась я. — А почему тар Фарт упомянул Руку Возмездия?
— Не знаю. Может быть, он как-то сотрудничал с ними? Если это так, то информации о нём и его прошлом я не найду. Сотрудников Руки Возмездия очень мало, ничтожно мало, но все они — очень сильные, можно сказать — гениальные Творцы. Способные создавать боевые гармонии чудовищной силы, и при этом отличающиеся хорошей выучкой и умом. Они опасные люди.
— Надеюсь, уж с ними-то не придётся пересекаться, — поёжилась я. — О чём ты хотел спросить тара Фарта, когда пришёл к нему? — я вновь постаралась сменить тему на менее неприятную, только вряд ли получится. Почему-то разговоры сегодня получаются сплошь тяжёлые и грустные.
— О том же, о чём собираюсь попросить тебя, — с лёгкой улыбкой ответил мужчина. — Точнее, просил ещё в кабинете тара Фарта, но ты, видимо, в тот момент была где-то в иных местах.
— А именно? — подбодрила я, когда пауза слишком затянулась.
— Ничего сложного. Просто послушать одну квартиру. Может, ты найдёшь что-то такое, что пропустили мы?
— А что я могу там найти? — опешила я.
— Не знаю. Честно, не знаю. Просто у меня есть ощущение, что ты можешь помочь. Если хочешь, предчувствие.
— Мы сейчас идём туда?
— Да. Тут недалеко. Надеюсь, мы закончим быстро. Потом я провожу тебя к Сарку, а сам продолжу работать. Не хочется терять ночь.
— А хозяева не будут против, что мы заявимся к ним ночью? И… ты что, не будешь
— Хозяев… нет дома, — ответил он. — И — да, я буду работать, — Карт улыбнулся. — Ты просто слишком недавно меня знаешь, я привык к такому режиму. Я вообще немного сплю, а ночью хорошо думается и работается с документами.
— Да, — задумчиво кивнула я. — Ночью мысли бегут быстрее. Ночь тише. Но всё равно… береги себя, хорошо? — вдруг пробормотала я.
— Я постараюсь. А почему ты решила, что мне угрожает опасность?
— Не знаю, я просто волнуюсь за тебя. Мне кажется, если эти люди, которых ты ищешь, действительно настолько хитры, они не могут не понимать, что ты не успокоишься, пока не откроешь их Ветру. И тар Фарт тоже в этом уверен.
— А это ты откуда знаешь? — искренне удивился он.
— Он сказал «если ты выживешь». Значит, этот факт вызывает у него сомнения. А я… очень боюсь этого. Ну, если тебя… если ты… — я судорожно вздохнула, пытаясь избавиться от кома в горле и рези в глазах. Только разреветься от волнения, на пустом месте, не хватало! Сейчас вот Карт решит, что я в него совсем не верю, и сомневаюсь в его силах, и вообще плакса…
— Ау, милая моя, хорошая моя, — вдруг, тихо рассмеявшись, он остановился и схватил меня в объятья, крепко прижимая к себе. Я даже зажмурилась от удовольствия, прижавшись щекой к его плечу. Карт с шумом втянул воздух, зарывшись носом в мои волосы, будто принюхиваясь. — Не бойся, всё будет хорошо. Обещаю. Я столько тебя искал, что потерять вот так, из-за каких-то выродков, не согласен. Перетряхну город до основания, но выужу их всех до последнего!
Я улыбнулась, почти не слыша, что он говорит; было хорошо просто слушать его голос и чувствовать, как под щекой быстро стучит сердце, не размыкая крепких объятий. Век бы вот так стояла!
Карт слегка отстранился, одной рукой приподнимая моё лицо и заглядывая в глаза.
— Ты же мне веришь? — мягко проговорил он. В полумраке ночи, лишь слегка рассеянном уличными фонарями, глаза катраля казались совершенно чёрными.
— Верю, — ни секунды не сомневаясь, чуть кивнула, насколько позволяла его рука, я и слабо улыбнулась. Несколько ударов сердца мы стояли, глядя друг другу в глаза. Медленно, нехотя Карт выпустил меня из объятий. А потом вдруг, неразборчиво что-то рыкнув, не то — проворчав, порывисто сгрёб в охапку, прижал к стене и поцеловал, одной рукой мягко придерживая за затылок, а второй, уже без малейшего намёка на мягкость, обхватив пониже спины.
Меня буквально снесло потоком нахлынувших эмоций и ощущений. Это было настолько непривычно и приятно, что единственной мыслью, мелькнувшей у меня в голове, была робкая надежда — лишь бы это никогда не закончилось! Не осталось места для смущения, волнения и мыслей о крайнем неприличии подобного поведения — целоваться, прямо на улице, да и вообще, целоваться вот так с посторонним мужчиной, которого я едва знаю. Обо всём этом я вспоминала уже значительно позже, а в тот момент могла только наслаждаться.