Симфония тьмы
Шрифт:
– Фонд развития независимых демократий, – улыбнулся Рамеш.
– Никогда о таком не слышал. Где находится ваш центр?
– В Женеве. Филиалы есть в Буэнос-Айресе, Йоханнесбурге, Сиднее и Бангкоке.
– Значит, у вас интернациональная компания.
– Вы правильно все поняли.
– И как у вас идет работа с независимыми демократиями? Получается?
– Иногда да, иногда нет. Мы занимаемся чисто теоретическими изысканиями, не вмешиваясь в практические дела молодых государств.
– И это понятно. Так чем я могу быть полезен вашему Фонду? И,
– Я отвечу на все вопросы, – сказал Рамеш, поставив чашку на стол, – я действительно вчера прилетел из Вашингтона. И действительно хотел встретиться только с вами. У нас возникла проблема, решить которую можете вы. Именно вы, так как однажды вы уже справились с подобной задачей. Поэтому я и прилетел к вам.
– Что это за проблема?
Вместо ответа Рамеш достал из кармана фотографию, передал ее Дронго.
– Вы знаете этого человека?
Дронго пригляделся.
– Кажется, я его видел. Да, я его знаю. Это Альфред Шварцман. Профессиональный убийца по кличке Ястреб. Но он сидит в тюрьме. Его арестовали в Бразилии в восемьдесят восьмом году.
– С вашей помощью, – уточнил Рамеш.
– Да. С моей. Его приговорили к двадцати годам, и он еще долго будет сидеть в тюрьме.
– Он сбежал, – возразил Рамеш, – и сейчас находится в Европе.
– Мне нужно его найти и вернуть на место, – усмехнулся Дронго. – Вы не считаете, что этим должен заниматься Интерпол?
– Не считаю. Дело в том, что, по нашим сведениям, Ястреб прилетел в Европу не просто так. Он готовит убийство.
– Опять какой-нибудь президент или премьер, – улыбнулся Дронго, – я в эти игры уже не играю. У каждого должностного лица подобного ранга есть своя многочисленная охрана, государственные службы, разведка и контрразведка. Вот пусть эти профессионалы и занимаются охраной своего лидера. Я на роль палочки-выручалочки не подхожу. Надеюсь, вы помните, что означает это слово?
Рамеш не обиделся. Вместо этого он забрал фотографию Шварцмана и положил ее снова в карман. Потом достал другую, передавая ее Дронго. Тот взял фотографию и долго смотрел. Этого человека он никогда не видел. За фортепиано в черном фраке сидел сравнительно молодой человек, лет сорока – сорока пяти, и вдохновенно играл. Дронго перевернул фотографию. Никаких надписей не было. Он вернул ее Рамешу.
– Я не знаю этого человека. И никогда его не видел.
– Правильно, – кивнул Рамеш, – это Джордж Осинский, американский композитор и исполнитель. В Европе его называют «вторым Шопеном». Недавно в парижской Гранд-опера состоялась премьера его оперы. Говорят, это было незабываемое зрелище.
– Очень рад за Осинского. При чем тут он? И при чем тут я?
– Ястреб прилетел в Европу, чтобы убить Осинского, – сообщил Рамеш.
Дронго оглянулся. Их разговор вполне могли подслушать. Словно поняв, о чем он беспокоится, Рамеш тихо сказал:
– У меня в кармане включенный
Дронго еще раз взял фотографию. Внимательно на нее посмотрел.
– Зачем Ястребу убирать этого композитора? Он связан с мафией?
– Нет.
– Персональный заказ завистливых конкурентов?
– Мы этого не знаем.
– Тогда почему?
– Мы знаем только то, что Ястреб начал охоту на Осинского в Европе. И для этого специально прилетел в Париж. Я уполномочен сделать вам предложение. Если вы согласитесь охранять Джорджа Осинского, мы готовы заключить с вами специальный договор.
– Я никогда не работал телохранителем.
– Это не понадобится. У Осинского есть свои телохранители. Вам нужно применить только ваши аналитические способности. И постараться, во-первых, предотвратить любые покушения на жизнь композитора, а во-вторых, узнать, кто именно мог помочь Ястребу бежать из тюрьмы. И кто поручил ему это убийство.
– А почему Фонд развития независимых демократий так интересует судьба Осинского?
– Он гениальный композитор, – вздохнул Рамеш, – мы обязаны оберегать таланты такого масштаба.
– Будем считать, что я вам поверил. Хотя мне все равно непонятно, почему вы решили охранять именно этого гениального композитора. А не другого. Ну это ваше дело. У вас могут быть свои странности.
Рамеш сжал зубы, но ничего не сказал. Он просто внимательно следил за рассуждениями Дронго.
– Сколько времени я должен быть рядом с Осинским? – уточнил Дронго.
– Пока не поймают Ястреба.
– Условия нашего договора?
– Тысяча долларов в день. И так до тех пор, пока не возьмут Ястреба. Разумеется, в этом случае вы получите деньги за три месяца вперед.
– Хорошо, – кивнул Дронго, – может, я и соглашусь. Вы все-таки не ответили на один мой вопрос. Почему вы обратились именно ко мне?
Рамеш взял обратно фотографию Осинского. Положил ее во внутренний карман и только потом сказал:
– У вас ведь один раз уже получилось с этим Ястребом. А мы хотели бы иметь некоторые гарантии, что вы сумеете поймать эту хищную птицу и во второй раз.
Глава 5
Каждый раз, прилетая в Париж, он вспоминал притчу о «даче богов». Когда боги раздали всем земли, то явившемуся последним французу досталась лишь «дача богов». И если сама Франция была подобной дачей, то Париж был ее сердцем. И все мыслимые и немыслимые эпитеты, которыми награждался этот «город любви», были лишь жалкой попыткой дать название этому чуду человеческой цивилизации конца двадцатого века.
Лишь немногие города мира по красоте и величию могли сравниться с Парижем. Но ни один из них не нес в себе столь мощный заряд любви и энергии, концентрации счастья и всепобеждающей жизни, какой имел Париж. Это был его один из самых любимых городов мира. Объездив практически весь земной шар, побывав повсюду, он знал и ценил крупные города, эти образцы человеческого гения и достижений современной науки, столь полно воплощавшие в себе устремленность цивилизации в будущее.