Симфония времени и медные трубы

Юренев Юрий

Предложение Егорова пойти к командиру части вместе было встречено солидным человеком с явным удовольствием, а узнав о причине разговора с командиром, он и совсем развеселился!

– Очень, очень хорошо, идёмте! Это и мне лучше! – засуетился незнакомец. – Вы скажете командиру о музыкантах, он придёт в хорошее настроение и мой вопрос решит тут же. Идёмте! И давайте знакомиться! Моя фамилия Толстых, Иван Андреевич, – протянул он руку. – Был заместителем заведующего горкомхозом, – и новый знакомец Егорова назвал город, совсем недавно выросший около громадного

завода неподалёку от города Т**.

Отобедав, они уже вдвоём отправились к командиру части.

Около одной из палаток они встретили невысокого майора. Тщательно выбритый, безукоризненно подтянутый майор производил впечатление безусловно кадрового, «военной косточки». Он был в фуражке, ярко начищенных сапогах, на груди сверкала медаль «ХХ лет РККА». Был он коренаст, загорел, смотрел сурово.

– Командир, – уважительно шепнул Иван Андреевич Егорову.

Егоров подошёл к командиру и очень спокойно обратился к нему:

– Здравствуйте! Мне надо с вами поговорить.

– Да? А вы кто же такой? – повернулся к нему командир.

– Моя фамилия Егоров, и я назначен к вам на должность капельмейстера…

– Ах, вот что! Из запаса, значит?

– Да.

– Хорошо! Здравствуйте! – командир пожал руку Егорова и сейчас же добавил: – Но учтите и запомните: когда вы обращаетесь к своему начальнику, вы должны назвать его по званию и сказать «Разрешите обратиться»; вместо «Здравствуйте» надо говорить «Здравия желаю!», вместо «Да» – «Так точно!». Вы проработайте строевой устав, полезно в вашем положении. Какое же у вас ко мне дело?

Егоров выслушал это наставление и, не поняв всё-таки, что же это было, строгое внушение или подсказка того, как надо себя вести в навой обстановке, решил всё же изложить командиру своё дело. Предложение своих музыкантов он изложил в деловом тоне, без отклонений в какие-нибудь подробности, но закончил тем, что его товарищи прибудут в часть со своими собственными инструментами и уже готовый сыгранный оркестр будет готов нести положенную ему службу в полном объёме.

Майор внимательно выслушал речь Егорова, помычал и, пристально посмотрев на него, сказал:

– А почему вы думаете, что у нас нет инструментов? – но, не дав ответить Егорову, продолжал: – А что, в общем-то это было бы здорово! И что надо для этого сделать?

– Очевидно, надо было бы послать меня в облвоенкомат с требованием на всех этих товарищей, а список их приложить. А я их и привёз бы.

– Ловко! – улыбнулся строгий майор. – Не успел сам появиться и уже «в командировку»! Это мне это нравится. Хорошие музыканты?

– Отличные! – бодро ответил Егоров.

– Хорошо! Сделаем так. Завтра вы будете обмундировываться, примете надлежащий воинский вид, а послезавтра поедете в Т**. Все бумаги получите в штабе завтра вечером, вечером же и езжайте. У вас всё?

– Так точно! – воспользовался Егоров полученным уроком.

После этого к майору подошёл Толстых, но, видимо, предпочёл разговаривать в приглушённых тонах. Егоров же отошёл в сторону на несколько шагов, но невольно вскоре он услышал майорское снисходительное:

– Ладно,

хорошо, оставайтесь.

Толстых, оживлённый беседой с командиром, подошёл к Егору.

– Ну что, дорогой вы мой товарищ! Спасибо вам! Видали?! Майор-то развеселился! Как я и предполагал! Пришёл-таки в хорошее настроение и приказал оставаться, а должность, сказал, найдётся. Ну и порядок, значит. Идёмте? Где вы, в какой палатке? Отдохнём уж до ужина. Время-то быстро идёт.

Узнав, что Егоров пока ещё нигде не обосновался, Толстых предложил ему устроиться в той же палатке, где был и он. Егоров с благодарностью согласился.

В палатке, где размещался Иван Андреевич, было тесно. На топчанах сидели несколько человек в штатском платье и тихо разговаривали. Толстых шумно, широко жестикулируя, начал рассказывать о своих успехах.

– Ну, братцы, всё в порядке! Майор приказал оставаться и должность даёт. Всё вот благодаря ему! – радостно кивнул он на нового знакомца.

– Егоров, где вы? Ах, вот! Ну что вы там мнётесь! Знакомьтесь! Капельмейстер наш, Егоров! Поживёт с нами!

Знакомясь с товарищами, Егоров узнал, что все они, так же, как и он, уже назначены на должности. Знакомились, называя фамилии и должности:

– Добровин. Физрук.

– Шумин. Завдел.

– Родановский. Начальник КТП.

– Полтинин. Помтех.

– Ивицкий. Начпрод.

Знакомство произошло быстро. Егорову показали свободное место и спросили, откуда он.

Разговор продолжался. Это был разговор впервые встретившихся людей, которые знали, что какое-то время им придётся жить и работать вместе, в новой для них обстановке. Что им, вероятно, случится делить между собой то, что принесёт им так резко изменившаяся жизнь. Но откровенности ещё не было. Пока что они только приглядывались друг к другу, и наиболее частой фразой было ни к чему не обязывающее:

– Да… Так-то вот!

Егор спросил, есть ли в этом лагере отделение связи, и, узнав, как найти его, пошёл написать хотя бы открытку жене. Это была первая весточка, посланная им уже со штемпелем «красноармейское».

В открытке он сообщал, что доехал, что в порядке. Всё благополучно, аттестат оформлен на имя жены и будет выслан немедленно. Пожелал ей доброго здоровья, поцеловал… О том, что он, может быть, приедет домой, писать не стал. Пусть это будет сюрпризом, решил Егоров.

Глава 4

Спать в палатке было хорошо. Пахло свежим сеном, уютно, хотя и очень энергично похрапывал Толстых. Несмотря на то, что Егоров долго не мог уснуть, в тот момент, когда снаружи раздалось: «Подъём», – Егоров легко встал, потянулся и почувствовал себя хорошо отдохнувшим, бодрым и отлично выспавшимся. Часы же показывали только три минуты седьмого. Так рано он давным-давно не вставал. Поднялись и остальные.

Добровин, оказавшийся очень внушительного сложения мужчиной с добрыми смеющимися глазами, державшийся несколько сутуловато, предложил: