Символ Веры
Шрифт:
Франсиско машинально перехватил рукоять покрепче, ожидая чего-нибудь вроде «ответить на мои вопросы» или иного оскорбления.
– ... Побеседовать со мной ... о разном. И записать в свои должники самого Ицхака Римана. Выбор за тобой.
Татуировки на лице Франсиско жили своей отдельной и самостоятельной жизнью, так что Риман никак не мог определить эмоции собеседника. И только лишь когда револьвер со стуком опустился на целлулоидную столешницу, Ицхак понял, что победил. Снова.
Все-таки хорошо разбираться в людях войны...
– Небольшой бонус, - доверительно
– Не делай так. Если держишь человека под прицелом дольше минуты, острота внушаемого страха притупляется, это уже не так страшно. Лучше так...
Риман приложил правый кулак чуть ниже ребер, развернув пальцами вверх.
– Это называется «мадьярский способ». Рука почти не устает, стрелять легко, и ты всегда попадаешь в направлении разворота корпуса. Очень хорошо для таких вот ... бесед или перестрелки в упор.
Франсиско повторил движение Римана, повернулся так и этак, скорчил рожу. Помолчал и наконец осторожно спустил курок, придерживая его большим пальцем. Отложил револьвер.
– Ты не боишься умереть, - не столько спросил, сколько отметил «мекс».
– Ты знаешь, что у меня за плечами?
– а вот Риман как раз спросил.
– Все знают...
– неопределенно отозвался «муравей».
– Двадцать лет подряд я знаю, что наступит день, когда оно перестанет помогать, - осклабился Ицхак.
– Смерть всегда стоит у меня за спиной, каждую минуту моей жизни. Как ты думаешь, я боюсь Ее?
– Ладно ... amigo ...
– развел руками Франсиско.
– Будем считать, что мы друг друга не поняли. Ты не держишь на меня зла, я на тебя, и ... ты мой должник.
– Все так, - качнул головой Риман.
– Именно так.
– Что ты хотел спросить? Ты ищешь человека?
– Да, я ищу человека. Его зовут Хольг, и он работал на вас несколько месяцев...
* * *
– Значит, этот самый Хольг кинул и паршивых латиносов, - протянул Беркли, уже забыв о «заботе» относительно жизни напарника.
– Отработал какое-то время, а потом кинул. Экий талантливый юноша.
– Ну, сначала его кинула хавала, - философски отметил Риман.
– Круговорот обмана в природе.
– И что теперь?
– Он двинул на север или северо-восток, иного пути для его ганзы просто нет. Только туда, где нет сальваторцев и прочих латиносов. Я поставил на ноги нашу агентуру и еще закинул денег пинкертонам, те поднимут своих осведомителей. Где бы они ни появились, мне сообщат.
– Нам, - поправил Фрэнк.
– Нам сообщат.
– Нам, - согласился Риман.
– Ты намерен принять участие в охоте?
– Пожалуй, что так, - мрачно процедил Беркли.
– Зависит от того, что ты намерен делать дальше. Это слишком большие деньги, чтобы я остался в стороне.
– Его выпасут на первой же большой остановке. Билеты он покупал, разумеется, не в кассе, но там не так много направлений, куда ходят старые кондиционные «паровики». Сеть раскинуть несложно.
– Если ты угадал с направлением, -
– Да, если я угадал, - Риман почувствовал усталость, кроме того в глубине живота все настойчивее проявлялась ... не боль, не покалывание, а скорее легкое ощущение неудобства, будто в хитросплетении кишечника задрожала крошечная мышца - как тревожный звонок. Это чувство хорошо знакомо многим, страдающим почечными хворями, и ничего хорошего не предвещает. Но чувство некоторого неудобства было лишь бледной тенью того, что Ицхаку предстояло испытать в самом скором будущем. Поэтому Риман хотел просто закончить все поскорее.
– Нам сообщат и возьмут под тихое сопровождение. Дальше я вылечу на перехват, побеседую с этим Хольгом и выкуплю у него наш контрактный ... груз. А пока как раз перезаряжу...
– Ицхак кивнул в сторону полураспакованных фильтров.
– Может Хольга еще и в зад поцеловать?
– зло уточнил Беркли.
– Договариваться с этим недоношенным контрабандистом? Да еще лично? Платить ему?!
– Дружище, - скривился Ицхак, потирая набрякшее лицо ладонями.
– Ты все пытаешься решить стрельбой... Зачем сразу убивать людей, если можно с ними договориться ко всеобщей пользе, а потом уже убить, если понадобится?.. И с Торресом можно было договориться, но ты предпочел войну, а теперь мы имеем с того сплошной убыток.
«Скорпион» ничего не ответил, лишь заходили желваки на крепко сжатых челюстях.
– Зачем решать проблему громко с пальбой, если все решается тихо и мирно, - продолжил взывать к разуму собеседника Риман.
– А Хольга чуть позже похороним со всей его компанией - и все, - Ицхак вздохнул.
– Я боюсь лишь одного, что ганза поняла, кого так неудачно подобрала, и наш контракт уже закопали где-нибудь на пустошах в мелкой могиле. Тогда придется искать ту могилу и собирать обгрызенные кости по округе.
– А я никогда не понимал, зачем искать кривые, обходные пути, если проблема решается быстро и технично, - с холодной жесткостью сказал Беркли, и Риман понял, что в этот раз коллега-соперник решил пойти на принцип, до упора.
Ицхак прошелся по кабинету - пару шагов прямо и чуть в сторону, к окну. Охотничий конвой уже отправился, лишь пыльное облачко указывало направление его движения. На плацу штурмовая команда начинала очередную тренировку, изнывая под жарким солнцем в полной выкладке. «Деспер» всегда стремился максимально облегчить службу личному составу, но исходил из того, что солдат должен быть готов ко всему и в любых условиях.
– Хочешь сработать по-своему?
– не оборачиваясь, спросил Риман.
– Да.
– Тебе нужны люди?
– Нет, - все так же лаконично ответил Фрэнк.
– Со мной четверо, этого хватит. А вот в арсенал я бы заглянул, мне нужен пулемет, еще, наверное, штурмовой «Шоша» под стальную картечь. И что-нибудь классическое для дальних дистанций... У тебя найдется Krag-Jorgensen, патрон шесть и пять сотых?
– Да. Бери все, что нужно, - все так же, не оборачиваясь, вяло отмахнулся Риман.
– Но это глупо. Если работать шумно, то все равно нужно все делать наверняка.