Символизм сказок и мифов народов мира. Человек – это миф, сказка – это ты

Бену Анна

Психея

Открыть баночку с красотой царства мертвых – значит предпочесть внешнее внутреннему, оболочку содержанию, поэтому внутреннее, прекрасное засыпает.

Спасает Психею от смертного сна крылатый разум – Амур. Раны, нанесенные Психеей – неразумной душой, зажили, множество ошибок она уже искупила, поэтому возвышенный разум вновь обретает силы и может парить. Ясное сознание, умеющее отличить истинное от ложного, иллюзорное

от сущностного, пробуждает сущностное прекрасное содержание Психеи. Сон разума и души – сон иллюзий прячет в баночку – ограничивает сферу этих проявлений и закрывает.

Амур обращается к великому владыке Юпитеру за помощью. Собрав всех богов, Юпитер возглашает свою волю – сделать брак Амура с Психеей законным и равным.

«Тут он отдает приказ Меркурию сейчас же взять Психею и доставить на небо и, протянув ей чашу с амброзией, говорит: – Прими, Психея, стань бессмертной. Пусть никогда Купидон не отлучается из объятий твоих и да будет это союз на веки веков». И тут же последовал брачный пир. «Так надлежащим образом передана была во власть Купидона Психея, и когда пришел срок, родилась у них дочка, которую зовем мы Наслаждением».

Чтобы избежать дальнейших противоречий с Венерой, Амур прибегает к помощи высшего начала – отцу богов Юпитеру, т.е. крылатое сознание обращается к высшему творящему началу – истине. Истина поднимает Психею на небо и делает бессмертной. Душа, пройдя путь от неведения к знанию и добродетели, обретает бессмертие и воссоединяется со своим крылатым ясным разумом на небесах – в духовной сфере. Плод, рожденный возвышенным разумом и чистой преображенной душой – Наслаждение, счастье единства гармонии духа и души.

Но если бы Психея не навлекла на себя гнев Венеры, принимая почести, адресованные богине, не нарушила обещание, данное мужу, то она не стала бы в конце всех перипетий бессмертной. Через преодоление ошибок Психея-душа преображается.

Подвиги Геракла

Подвиг первый. Немейский лев

«Первый подвиг, который Эврисфей повелел совершить Гераклу, когда тот переселился в Тиринф, заключался в том, чтобы убить и содрать шкуру с Немейского, или Клеонейского, льва – огромного зверя, шкура которого надежно защищала от железа, бронзы и камня.

Геракл достиг Немей в полдень, но, поскольку лев пожрал многих, ему не у кого было спросить дорогу, да и следов людей не было видно. В поисках льва Геракл сначала обыскал всю гору Апес, названную так по имени пастуха Апесанта, погубленного львом… Геракл выпустил в него колчан стрел, но они только отскакивали от толстой шкуры, а лев, позевывая, облизывался в предвкушении новой жертвы. Тогда Геракл прибегнул к мечу, но тот согнулся, словно был сделан из свинца. Наконец он взмахнул дубиной и нанес такой удар по голове зверя, что лев поплелся в пещеру, тряся головой, но не от боли, а от звона в ушах. Геракл, уныло взглянув на разбитую в щепки дубину, один из входов в пещеру завесил сетью, а через второй вошел внутрь. Зная, что чудовищу не может повредить никакое оружие, он вступил с ним в схватку. Лев откусил ему один палец, но Геракл сумел схватить зверя за шею и огромным усилием задушил его руками… Геракл поначалу никак не мог додуматься, как ему содрать со льва шкуру, но боги надоумили его использовать для этой цели челюсти самого льва с острыми как бритва зубами. Вскоре он уже мог носить как доспех непробиваемую львиную шкуру, а голова зверя служила ему шлемом» (Роберт Грейвс. «Мифы Древней Греции»).

Лев – царь зверей, опустошающий окрестности, – символ инстинктов, неуправляемой агрессии. Непробиваемая шкура, прочная как сталь – сила и мощь агрессивного начала. Можно ли победить агрессию стрелой, мечом, дубиной – символами уничтожения жизни, т.е.

аналогичным началом? Сколько ни сталкивается человек лицом к лицу с собственным гневным разрушительным началом, победить его при помощи разрушения он не может. Хаос рождает только хаос, разрушение – разрушение, агрессия – агрессию. Чтобы победить эти негативные проявления в самом себе, нужно противопоставить хаосу порядок, разрушению – созидание, агрессии – гармонию. Геракл задушил немейского льва. Задушить – значит прервать дыхание жизни агрессии, не дать ей дышать, т.е. не давать пищу для жизни гневного начала, пищу инстинктам.

Победить в себе немейского льва – значит подчинить себе инстинктивное начало, задушив разрушительные проявления, а шкуру сделать своей защитой – т.е. силу инстинктивного начала сделать организованной. В дальнейшем эта шкура спасает Геракла, она становится его панцирем неуязвимости. Этот панцирь неподвластности хаотичным началам рожден его победой над агрессией, разрушительным хищным началом.

Подвиг второй. Лернейская гидра

«Второй подвиг, совершенный по велению Эврисфея, завершился уничтожением Лернейской гидры – чудовища, порожденного Тифоном и Ехидной и воспитанного Герой, чтобы угрожать Гераклу (Гесиод. Теогония. 313 и след.).

Город Лерна стоит на берегу моря в пяти милях от Аргоса. С запада от Аерны находится гора Понтин с платановой рощей, тянущейся до самого моря. В роще, ограниченной с одной стороны рекой Понтин, на берегу которой Данай построил святилище Афины, а с другой стороны – рекой Амимоной, стояли изваяния Деметры, Диониса Спасителя и одной из кормилиц Геры по имени Просимна; на берегу моря находилась каменная статуя Афродиты, поставленная данаидами. Каждый год в Лерне совершались тайные ночные обряды в честь Диониса, спустившегося в этом месте в Аид, чтобы забрать оттуда Семелу. Неподалеку совершались мистерии Лернейской Деметры. Ограда отмечала то место, где спустились в Аид Гадес и Персефона (Павсаний. II. 37.2,5; II. 36.6. – 8).

Это плодородное и святое место стала опустошать гидра, которая устроила себе логово под платаном у семи ключей, дающих начало реке Амимона, и рыскала по соседнему бездонному Лернейскому болоту. Император Нерон захотел измерить его глубину, но безуспешно. Для многих путников это болото стало могилой (Павсаний. II. 37.4; Аполлодор. П.5.2.). У гидры было огромное собачье туловище и восемь или девять змеиных голов, одна из которых была бессмертна. Некоторые считают, что у нее было пятьдесят, сто и даже десять тысяч голов. Во всяком случае, она была столь ядовита, что одно ее дыхание и даже запах ее следов могли уничтожить все живое (Еврипид. Геракл. 420 и след.; Аполлодор. Цит. соч.; Симонид. Цит. по: Схолии к «Теогонии» Гесиода. 313; Диодор Сицилийский. IV. 11; Гигин. Мифы. 30).

Афина все обдумала, как Гераклу лучше всего убить чудовище, и, когда на колеснице, управляемой Иолаем, он достиг Аерны, богиня указала ему, где находится логово гидры. По совету Афины он заставил ее покинуть логово, пуская из лука горящие стрелы, а когда ему удалось ухватить чудовище, он задержал дыхание. Однако чудовище обвилось вокруг его ног, стремясь свалить его. Напрасно Геракл бил дубиной по головам гидры – стоило ему раскроить одну голову, как на ее месте вырастали две, а то и три новые (Гесиод. Теогония. 313. и след.; Аполлодор. Цит. соч.; Гигин. Цит соч.; Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия. VI. 287). На помощь гидре из болота выполз огромный рак и вцепился Гераклу в ступню, но Геракл в ярости растоптал его и призвал на помощь Иолая. Полай поджег часть ближней рощи, а затем, чтобы у гидры не вырастали новые головы, стал прижигать горящими головнями обезглавленные шеи и тем самым остановил поток крови (Аполлодор. Цит. соч.; Гигин. Цит. соч.; Диодор Сицилийский. IV 11; Гесиод. Цит. соч.).