Синдбад
Шрифт:
Укрывшись за ящиками и растянутыми меж шестов на просушку рыбацкими сетями, Синдбад устало опустился на край причала. У самых его ног перекатывало свои зеленые волны море, гулко разбивающиеся о каменную кладку пристани, поросшую скользкими водорослями. Рядом, справа покачивались на волнах и бились друг о друга бортами небольшие рыбацкие лодки со спущенными и подвязанными парусами.
Разувшись, Синдбад спустил ноги в воду. Вода была мутной от поднятого со дна ила. Сквозь нее почти ничего невозможно было разглядеть, даже мелькания крупных рыб, которые
– Кар-рамба, кар-раул! – донеслось из-за ящиков откуда-то слева. И еще хлопанье крыльев, и топот ног.
– Отдай, проклятая птица! Отдай, кому сказал! – проорал чей-то гнусавый, с хрипотцой голос.
В просветы между ящиками Синдбаду было плохо видно. Он вскочил и, вытянув шею, выглянул поверх своего укрытия. К нему, низко летя и натужно хлопая крыльями, приближался крупный попугай. Красный, с сине-зелеными крыльями ара тащил в когтях нечто белое, похожее на большой кристалл, ослепительно сверкающий множеством мелких граней на солнце.
Следом за арой, потрясая над головой огромными кулачищами, бежал немолодой мужчина со встрепанной седеющей шевелюрой и отекшим красным лицом. Ноги его заплетались. Красные свободные штаны, раздуваясь, словно паруса, хлопали и мешали бежать. Некогда белая рубаха, давно не стиранная и покрытая темными пятнами пота, липла к телу.
– Вор-ры! – опять истошно завопил попугай, разевая свой белый, с черным клюв. – Кар-раул! Сахар-рок!
– Сам ворюга! – огрызнулся мужчина. Он быстро нагонял птицу. – Стой, джинново отродье! Шайтан с крыльями!!!
Попугай, заметив за ящиками голову Синдбада, резко отвернул в сторону моря. Мужчина кинулся следом за ним, протягивая руку к длинному хвосту птицы, но тут неудачно зацепился ногой за моток каната и шумно, со всего разбегу ухнул в воду.
Попугай резко затормозил, повисел на месте, наблюдая за фонтаном брызг, потом отлетел к ящикам и тяжело опустился на них неподалеку от Синдбада. Кусок сахара он на всякий случай откатил лапой себе за спину.
– Помоги… Буль-буль …те! То… Буль-буль-буль. …ну! Кто ни-буль!.. – голосил мужчина, бестолково хлопая руками по воде. Его голова то появлялась над водой, то вновь скрывалась под ней.
– Кар-рамба! Тону, тону! – радостно задергал головой вредный попугай.
Синдбад, не раздумывая, кинулся в воду и резкими мощными взмахами рук быстро поплыл к утопающему.
Подобраться к мужчине оказалось не так-то просто. Тот совсем одурел с перепугу и запросто мог утопить еще и своего спасителя. Синдбад, не придумав ничего лучше, саданул ему с размаху по широкой нижней челюсти, когда та в очередной раз показалась на поверхности воды, и подхватил обеими руками обмякшее тело.
Попугай любопытно крутил головой, наклоняя ее то так, то эдак, а когда Синдбад с трудом, выбиваясь из последних сил, втащил на доски причала мужчину, серьезно изрек:
– Кар-рамба. Дур-рак! – и отвернулся,
Мужчина все еще пребывал в отключке, но дышал ровно. Под ним образовалась приличная лужа воды, медленно, тонкими струйками утекающей сквозь щели меж досок. На руках спасенного синели татуировки: русалка, скалящаяся – рот до ушей – в приступе смеха, штурвал с арабской вязью по кругу и якорь с извивом цепи.
Синдбад стянул с себя штаны, хорошенько отжал их, затем повесил их сушиться на ящики, и, все еще тяжело дыша, опустился рядом с мужчиной.
Любопытный попугай отвлекся от своего занятия, вытянул шею и посмотрел вниз.
– В первый раз вижу моряка, не умеющего плавать, – сказал Синдбад попугаю.
– Плавать. Тону! Кар-раул! – довольно задергал головой попугай. Видимо, подобные этому события имели место не единожды, и попугай успел запомнить и увязать между собой смысл этих слов.
– Вот именно, – ответил ему Синдбад.
Попугай задумался, но ничего на это не сказал. Вместо этого он, цепляясь клювом и когтями за ящики, перебрался на плечо Синдбаду и, нахохлившись, уставился на своего хозяина?
– Секир-р башка? – спросил он.
Синдбад не сразу понял, о чем спрашивает птица.
– Нет, живой, – с некоторой заминкой отозвался он. – Немного «буль-буль», но скоро отойдет, – Это было не совсем правдой, насчет «буль-буль» – не рассказывать же птице, как он в целях спасения огрел мужика ни за что ни про что в челюсть.
Синдбад протянул палец и почесал шею попугая под клювом. Перья у того оказались шелковистые и мягкие.
«Дошел! Уже с птицей разговариваю…»
Попугай прикрыл глаза и задрал от удовольствия голову.
Мужчина завозился и, приоткрыв глаза, сел.
– Что со мной? – спросил он, отирая с лица воду. Челюсть, видимо, у него побаливала, поскольку дотронувшись до нее, мужчина поморщился. – Вот шайтан! Челюсть болит, – пожаловался он Синдбаду.
– Это ты, дядя, в воду неудачно бухнулся… – начал было Синдбад и осекся – а вдруг тот все помнит.
– Не помню, – признался тот, подвигав челюстью, и у Синдбада отлегло от сердца. – Это ты меня спас, отважный юноша?
– Да чего там, – отмахнулся Синдбад. – Спас и спас.
– О мой спаситель! – мужчина резко перевернулся на колени и благодарно треснулся лбом о доски так, что те затрещали. Синдбад испуганно отстранился. – Вовек не забыть мне твоей помощи!
– Ну, сказал же: все, проехали!
– Нет! – мужчина вскочил. – Такое не забывается! Оторви Башку у тебя в неоплатном долгу!
– Что? – не совсем уловил смысл сказанного Синдбад. Может, какой местный маджнун 8 ?
– Так меня зовут, – ткнул себя кулаком в грудь моряк.
8
Маджнун (араб.) – безумный, одержимый джинном