Синдикат грехов

Маравилла Мэри

— Чего он хотел, Кенджи?

— Не сказал. Не понравилось, что я ответил на звонок, — татуированные пальцы приподняли подбородок Бориса, давая мне лучше рассмотреть его избитое лицо. — На чем мы остановились, Борис, дружочек? О да, ты собирался сказать мне, когда произойдет передача.

На грязном лице нашей крысы появилось выражение облегчения.

— Сегодня вечером. Через час. Мы можем

все исправить. Я пойду за файлом, и это больше не повторится, — он улыбнулся Кенджи, который продолжал смотреть на мужчину с отвращением.

— Нет, Борис. Повторится. Стал крысой — навсегда ей и останешься, — он встал, нанося еще один сокрушительный удар по ребрам.

Мужчина рванулся из своих оков в последней отчаянной попытке сбежать, когда я подкрался ближе. Его реакция вызвала ухмылку на моем лице. Он вот-вот добавится к моему растущему списку жизней, которые я отнял.

— Кенджи, позвони Нико, пусть приходит туда, — сказала я, не отрывая взгляда от жалкого тела мужчины у моих ног. — Скажи, чтобы подождал нас. Не хочу, чтобы он убил кого-то до того, как мы получим нужное.

Кончик моего ботинка коснулся плеча Бориса, перекатывая его на спину.

— Борис, я думал, ты умнее. Мы были так добры к тебе, и вот как ты отплачиваешь за нашу доброту? Позорище.

Мои брюки туго натянулись на мускулистых бедрах, когда я присел. Даже несмотря на темноту, я видел, как он вздрогнул.

— Теперь я не только должен убить тебя, но и показать пример. Нельзя, чтобы всякие придурки думали, будто мы поощряем такое поведение, — я наклонился ближе, шипя ему в лицо. — Мы потратили годы, расставляя все по полочкам, чтобы поиметь наших отцов. Наказать их за то дерьмо, через которое они нас заставили пройти. Ты нихрена не испортишь, Борис, — сказал я, кулаком ударив его в живот.

Рыдание сорвалось с его губ, прогорклое дыхание вторглось в мой воздух, слезы потекли по его грязному лицу. Хрип в его груди подсказал, что у него повреждено легкое. Это заставило меня улыбнуться, когда я встал.

Кенджи поднес косяк к покрытым слюной губам.

— Затянись. Это твой последний счастливый момент, — сказал он, посмеиваясь, когда Борис настороженно посмотрел на нас, но последовал предложению.

— Ты скоро станешь кинозвездой, — сказал я, доставая свой телефон, чтобы записать видео, прежде чем кивнуть Кенджи.

Крики наполнили ночной воздух, когда Борис понял, что тяжелая цепь, в которую он был замкнут, прикреплена к бетонному блоку — бетонному блоку, который сбрасывали с пирса. Он мог кричать так громко, как ему хотелось. Здесь никого нет, чтобы спасти его. Камни впивались в его кожу, когда его тащили по причалу.

Через несколько минут его легкие наполнятся ледяными водами Атлантики, и его единственной компанией будут

рыбы, которые нажрутся его плотью. Ну, и другие, кого постигла та же участь.

Тишина, наступившая, когда он скользнул под поверхность воды, была оглушительной. Кенджи неторопливо подошел ко мне, уставившись в камеру. Он выглядел как олицетворенный демон, грудь покрыта татуировками и кровью, с губ свисает косяк, одной рукой ерошит свои черные волосы, а другую заправляет в черные джинсы.

— Есть причина, по которой ты пялишься в камеру как придурок? — спросил я, заканчивая видео.

— Конечно. Хочу отредактировать видос и отправить цыпочкам. Женщины думают, что это круто, — его улыбка погасла, когда я бросил на него пустой взгляд.

— Ты не смотрел ни одно видео, которые я тебе отправлял, да? Черт, Калеб. Как ты производишь впечатление на дам? — спросил он.

Я сунул шелковистую ткань его рубашки ему в руки, прежде чем направиться к нашему внедорожнику, пока он ворчал позади меня.

— Садись в гребаную машину. Если звонок был от покупателя, то они могут поторопиться. И постарайся стереть эту гребаную кровь. Не нужно привлекать слишком много внимания, — горячо сказал я, игнорируя его предыдущий вопрос.

— Ты также относишься к своей новой жене? Игнорируешь ее, будучи таким угрюмым и пугающим? — дразняще спросил он, подбегая.

Мои ноги подкосились от его слов. Сегодняшние развлечения были отличным отвлечением от занозы по имени Доминик Романо. Мне не терпелось столкнуть мафиози в канаву, но пока не представилась такая возможность, мы должны придерживаться плана. Блять, к сожалению, этот план включал в себя женитьбу на какой-то сопливой сучке.

Чертовски архаично.

Я рывком открыл дверцу машины, жажда насилия снова потекла по моим венам.

— Кого волнует мое отношение к ней? Я не буду прикасаться к этой сучке. Ты же знаешь, какие бывают мафиозные принцессы, — я сделал паузу, когда вспомнил, что знаю о дочери дона. — Черт, она заплачет, когда увидит пистолет… или Нико, — ответил я, скользнув на водительское сиденье.

Можно подумать, она привыкла к ужасу вооруженных людей. Но мафия, как правило, держала женщин в укрытии.

— Тьфу. Ненавижу женские слезы. Они всегда хотят, чтобы я сказал какую-нибудь утешительную чушь. Откуда мне знать, что сказать? Я отрезаю людям языки, когда они говорят дерьмо, которое мне не нравится. Почему они не могут просто радоваться оргазмам? — его голова повернулась ко мне лицом. — Я рассказывал тебе о цыпочке, которая разозлилась из-за того, что внизу ее ждал Убер? — спросил Кенджи, и в его голосе появились недоверчивые нотки.

Напряжение спало, и я разжал руки, лежащие на руле.