Синдикат «Громовержец»
Шрифт:
— А у тебя глисты были?
— Тише ты! — рассердился Хрящ. — Сказали, что были. Только не говори никому, ладно?
— Ага.
— И ей тоже, — Хрящ кивнул вслед Ираиде. — Классная телка, да?
— Ничего. А Машку не видел?
— Машку-то? — Хрящ явно был не в себе. Его словно распирали какие-то догадки, подозрения, и он то и дело уходил в них.
— Ты чего? — встревожился Кирилл.
— Что?
— Чумной какой-то. Тебе по ошибке мозги не удалили вместо глистов?
— Шуточки, да? А хочешь еще шуточку?
— Да
— Толком? Сейчас будет тебе толком…
Хрящ встал, прислушался, затем на цыпочках подошел к одному из встроенных шкафов.
— От-тана! — прошипел он и раздвинул створки. — Гляди!
Это был не шкаф, а окно. Кирилл приподнялся с кровати, посмотрел… и едва не упал обратно.
— Как… как… — растерянно забормотал он. Потом вскочил и бросился к окну.
За толстым холодным стеклом был черный-черный космос. Горели непривычно яркие кружочки звезд. Внизу виднелся кусочек Земли — какой-то зыбкий, нежно-голубой, слабенький.
И еще в поле зрения висело несколько космических аппаратов. На них топорщились какие-то штыри, антенны, возможно, даже пушки. Казалось, рой хищных колючих насекомых завис над беззащитной голубой планетой.
— Вот тебе мои глисты, — мстительно проговорил Хрящ.
— Это получается, мы в космосе, — ошарашенно проговорил Кирилл.
— А ты думал — на подводной лодке?
— Но где же тогда… эта… невесомость?
— А оно тебе надо? Давно не блевал поутру?
Кирилл без сил опустился на кровать. Иллюминатор с пугающе-черным космосом так и притягивал взгляд. Он попытался сообразить, что же на самом деле с ними произошло. Как могло случиться, что из зарыбинского дворика они переместились на орбиту?
Получалась какая-то глупость. Мысли сходились к тому, что на городок напали космические пришельцы. Вот они — висят на орбите, десяток кораблей, полных бессловесных убийц, киборгов-бионетиков. С дядей Спартаком во главе.
— Хрящ, чего делать будем? — голос Кирилла дрогнул.
— Вещаться. Только поскорей, а то невесомость включат.
— А может, это телевизор?
— Где?
— Ну вот это окошко. Может, нас пугают, всякую хреновню показывают? Гляди, как-то нерезко видно.
— Нерезко, потому что стекло толстое. Какой дурак будет включать телевизор и прятать его за дверками?!
— Не знаю… А ну открой другую дверку.
— Да зачем?
— Открой. Может, там другой телевизор. Хрящ пожал плечами, но пошел открывать. Он принялся дергать створку то на себя, то в стороны — та не поддавалась. Хрящ разочарованно развел руками, но тут что-то тихонько просвистело — и створка отъехала сама.
Хрящ испуганно ойкнул. За створкой стоял человек в военной форме. Наконец Кирилл видел перед собой легендарного дядю Спартака.
— Здрасьте, — невольно вырвалось у него. Спартак улыбнулся и вошел в комнату. Он был высокий, плечистый, молодцеватый. Форма на нем смотрелась просто умопомрачительно — вся в
— Наблюдаете? — спросил он, взглянув на открытые створки иллюминатора.
— Да вот… — сказал Кирилл и от нехватки слов ожесточенно зачесал затылок.
— А вы чего, — подал голос Хрящ, — вы так и сидели там?
— Где?
— Ну… в шкафу.
— Зачем мне сидеть в шкафу? — Спартак удивленно обернулся. — Это просто лифт.
Он подошел к иллюминатору и картинно застыл, широко расставив ноги и сложив руки на груди.
— И что вы об этом думаете? — последовал вопрос.
— Мы? — пискнул Хрящ. — Да мы так… просто смотрим.
— Кажется, сейчас… — Спартак взглянул на часы. — Да, я успел вовремя. Сейчас увидите начало суточного полупериода.
Хрящ и Кирилл переглянулись в замешательстве и подошли.
— Вот это все, — рука Спартака описала полукруг, — исследовательские и контролирующие станции. А это, как вы догадались, ваша Земля. Смотрите внимательно, что сейчас будет.
«Ваша земля…» Кирилл грешным делом подумал, что сейчас станции испепелят нежно-голубую планету из каких-нибудь лазерных пушек. Но время шло минута за минутой, а ничего не менялось.
— Сейчас, сейчас… — пообещал Спартак. Вдруг он подался вперед, едва не стукнувшись лбом о стекло. — Вот! Вот!
Все сразу заметили — краешек Земли начал как бы мерцать, становясь с каждым разом все бледнее. Потом как-то незаметно планета словно переместилась немного выше. Теперь она выглядела иначе, наверно, повернулась другим боком.
— Вот и все, — Спартак одернул китель и весело посмотрел на ребят. — Это уже не ваша Земля.
— А чья? — настороженно спросил Кирилл.
— Наша. Подобное происходит до четырех раз в сутки.
Хрящ и Кирилл заторможенно моргали. Слова Спартака могли означать все, что угодно. Он, кажется, понял, что нужны разъяснения.
— Сначала вы видели свою Землю, — сказал он, присаживаясь на кровать. — Затем произошло смещение, и перед нами появилась наша Земля. А разница между ними — около трехсот лет. Вы меня понимаете?
— Нет, — с готовностью ответил Хрящ.
— Это естественно. Мне придется изложить вам все от начала до конца. С вашего позволения… — он вжикнул застежкой, распахивая китель, и сел чуть свободнее. — Мы ведь уже встречались с вами?
— Да, было, — подтвердил Кирилл.
— Конечно, я даже помню ваши лица.
— И мы вас помним, — сказал Хрящ.
— Вы вполне осознаете, где находитесь?
— Ну… в космосе, — Хрящ пожал плечами.
— О да, конечно. Но… по-вашему, какое сейчас время?
— Утро, наверно.
— Хм, да… — Спартак спрятал улыбку. — В каком-то смысле утро. Утро две тысячи триста седьмого года.
Хрящ и Кирилл смотрели на него и ждали, когда этот взрослый человек перестанет молоть чушь, хмыкать и загадочно улыбаться. Ну неужели трудно взять и все толково объяснить?