Синдром Годунова, или Светящийся грим
Шрифт:
Ветер тут же рванул капюшон с головы и растрепал короткие волосы Наташи.
Жанна обернулась:
– Извините, вам, наверное, помешал Рики? Он не лает, просто играет. И не будет гадить во дворе.
– Совершенно не мешает. Просто вышла осмотреться... Его зовут Рики? Забавный пес.
– Он еще маленький, ему год. Очень любит играть в мяч...
– Вижу, - улыбнулась Наташа, глядя, как Рики гоняется за мячиком и ловит его зубами и лапами.
– Гена мне его подарил на прошлый день рождения, - Жанна подняла мяч и бросила в
– Лэтти его не любит...
– Гену?
– Рики. Да она вообще никого не любит. Только этого дебила Димочку.
Наташа промолчала.
– Она так орет сейчас по телефону, - через пару минут сказала Жанна, не оборачиваясь.
– Говорит: "Нищей оставил, все уголовнице отвалилось"... Ой! Извините.
– Да ничего. Я и раньше слышала такое о себе.
– Тоже мне нищая, 200 тысяч в месяц, и бриллиантов столько, что на двести лет хватит, - не по-детски серьезно сказала Жанна.
– Папа ей столько украшений подарил! Лэтти сегодня весь день орет. Сначала на меня, потом на Игната, потом чуть не подралась с Алиской, а теперь с Димочкой по телефону болтает. В ушах звенит!
"Да, похоже, ее нокаутировало завещание дяди Вилибалда!".
– Жалко папу, - вздохнула Жанна.
– Она его даже сейчас обзывает... Слушать противно!
Она еще немного помолчала, рассматривая носки ярко-голубых кроссовок со стразами, потом обернулась:
– Вот бы устроиться в школу с пансионом. С Лэтти скрейзиться можно, да еще Димочка теперь к ней переселится, стихи будет читать... Жесть!
– Ты не любишь его стихи?
– Хорошие стихи люблю, а он пишет дерьмо, - произнеся это слово, девочка исподлобья посмотрела на собеседницу, готовая к обороне, но молодая женщина не повела бровью. Она поняла, что Жанна просто проверяет ее реакцию и не выказала удивления или возмущения.
– Я уже давно здесь не была и не знаю новых поэтов, - сказала Наташа.
– Ты много не потеряла... Упс! Ничего, что я вам сказала "ты"?
– Я не против, можешь так ко мне и обращаться.
– А ты вроде нормальная, - наконец улыбнулась Жанна.
– Генка с Алиской тоже ничего, хоть и пожилые уже. Гена меня всегда угощает мороженым в "Рояле" после школы, а Алиска разрешает делать экспозиции в "Элис Косметик".
– Ты любишь делать экспозиции?
– Да, это интересно. А ты рисуешь мангу?
– Нет, просто рисую, а мангу не умею.
– А я рисую, у меня уже два альбома. Хочешь, покажу?
– С удовольствием посмотрю.
– Я тебя могу научить делать мангу, это несложно.
– Думаю, что смогу научиться.
*
Ефим Коган сразу узнал флегматичного молодого брюнета, вошедшего в гостиную. Именно этот следователь начинал кейс Наты в Севастополе. Игорь Малышев сменил капитанские погоны на майорские, еще больше погрузнел, на макушке наметилась лысина.
При виде Когана Малышев невольно дернулся и скривил рот. "Ага, - злорадно подумал адвокат, -
– Игнатий Петрович, мне нужно еще раз опросить вас и с вашего позволения повторно обследовать апартаменты потерпевшего, - сказал Малышев дворецкому.
– На это вам нужно спрашивать разрешения у хозяйки дома, - не скрывая сарказма, сказал Коган.
– Лэтти уже куда-то упорхнула, - обернулся стоявший у бара Гена, - или вы говорите не о ней, Ефим Захарович?
– Да, Геннадий Вилибалдович, я говорю о нынешней хозяйке дома, - Коган вальяжно расположился с чашкой кофе в глубоком кресле и пустил в Малышева прицельную стрелу:
– У Натальи Викторовны Навицкой... Она, кстати, немного знакома с Игорем Степановичем...
– "Ну, что, майор, стоишь, как чмо понурое? Наташа ведь хорошо помнит, как ты ее арестовывал и липовое обвинение предъявлял! Она запросто может сейчас запузырить тебя с крыльца пинком под толстый зад!"
– Я справлюсь у Натальи Викторовны, разрешает ли она вас принять. Подождите в гостиной, - Игнатий Петрович указал гостю на кресло и удалился.
Малышев под взглядом Когана чувствовал себя так, словно сидел не в удобном кресле с ортопедическими подушками, а на горячей плите.
– Если Наталья Викторовна разрешит вам пройти в комнату Вилибалда Яковлевича и побеседовать с дворецким, я пойду с вами и беседовать с Игнатом Петровичем вы тоже будете в моем присутствии, - сказал Коган.
– А то с вас станется припаять обвинение дворецкому, чтобы поскорее в прокуратуру сбагрить и "подпола" получить...
– Оскорбляете при исполнении, господин Коган!
– залился краской Малышев.
– ДА еще при свидетелях!
– А вы докажете, что я вас оскорблял, а не пошутил?!
В гостиную спустились Наташа и Жанна, смотревшие наверху альбомы.
– О-о!
– протянула Наташа.
– Вот так встреча, Игорек! Ну здравствуй. Как твои ничего?
– Ничего, - в тон ей ответил следователь.
– Привет, Ната.
– Тебе нужно посмотреть комнату Вилибалда Яковлевича?
– спросила Наташа.
– Ну надо, так проходи. Я тоже посмотрю...
– Жанна, - окликнула сестренку Алиса, - помоги-ка мне выбрать тему экспозиции в "Элис Шуз". Все уже как будто недавно было, ничего нового придумать не могу, а повторяться не хочется...
Гена одобрительно посмотрел на нее: "правильно, незачем девочке лишний раз туда заходить. Она и так сама не своя, да еще Лэтти ее совсем затюкала...".
– Вижу, ты подружилась с Наташей, - сказал он.
– Да, она как бы нормальная, - Жанна стала листать альбом с эскизами.
– Гена, а почему следак опять пришел? Он что, думает, что папу убили?..
– Я не знаю, - пожал плечами Гена, - но и сам думаю, что тут дело неладно.
– Может, это Димочка?
– спросила Жанна.
– Он все время говорил, как ему надоели преграды и как он хотел бы никогда не расставаться с Лэтти...