Синдром тщеславия
Шрифт:
— У нас ведь более чем достаточно денег на счетах, чтобы воспользоваться услугами адвоката, так?
— Да они все дармоеды! — тут же возмутился приятель. — Верните мне базы, и я вас сам так защитю, что вся управа будет на ушах стоять!
— В этом я нисколько не сомневаюсь, но вот в чём проблема, дружище: нам не собираются возвращать наше имущество. Поэтому, раз уж есть деньги, почему бы ими не воспользоваться?
— Потому что их у нас и без того впритык, — резюмировал он. — Мы на себя-то вряд ли комплект имплантов купить сможем, а теперь ещё и Клёпу нужно к рабочему
— Я разберусь, можешь не переживать, — улыбнулась она. — И вам тоже помочь попробую. Если в редакции всё хорошо, то они найдут способ. Главное — добыть материал, чтоб прям бомба.
— У тебя такой был? — уточнил я.
— Честно говоря, я надеялась на вашу помощь. Если нам удастся запустить восстание, то это будет просто суперновость.
Я вскинул брови.
— Ты реально готова была пойти на это только ради материала?
— Я ведь тебе объясняла. Нужно создать резонанс, чтобы в дело вступили уже другие силы. Понимаешь, если мы станем снимать только счастливые лица, то всем будет наплевать. А вот восстание — это хорошо…
— Нет ничего хорошего в том, что люди убивают друг друга, — парировал я. — Но боюсь, ты права, иначе не заставить к себе прислушаться.
— А вы не думаете, что нас просто убьют? — подметил Шпала.
— Тогда в чём смысл ждать высокопоставленного гостя? — переспросил я. — Убить нас могли и на прошлой неделе. И даже на позапрошлой. Да хоть сегодня ночью. Любой может прийти и перерезать нам глотки, а потом сказать: «Извините, оно само как-то так получилось». Нет, эти люди хотят убедиться, что у нас на них ничего нет, и в случае нашей смерти нигде случайным образом не всплывёт что-нибудь эдакое, с перчинкой.
— И что ты предлагаешь? — спросил Хлюпа. — Ты ведь не просто так затеял эту «Тайную вечерю»? Выходит, что-то уже придумал, так что давай, делись.
— У тебя есть хоть что-то, что могло бы связать корпорацию со смертью Кальки? — обратился я к Клёпке.
— Без понятия, — пожала плечами она. — Я почти никогда не пользовалась собственной памятью. Честно говоря, даже не могу вспомнить, о чём была последняя статья, которую я выгрузила на облако. Так, тезисно, но ничего конкретного. Наверняка в документах Кальки получится что-то отыскать, но всё это косвенно, без конкретных доказательств.
— Значит, для переговоров нам нужен козырь в рукаве, — заключил я. — Поэтому предлагаю нанять хорошего адвоката и выбираться отсюда.
— Думаешь, прокатит? — усмехнулась Клёпка.
— Скорее всего, да. Уверен, что нас здесь держат на незаконных основаниях. Если изначально срок у нас был реальный, по суду и, в общем-то, за дело, то сейчас точно сплошная самодеятельность.
— Ладно. — Было видно, что Хлюпа согласился скрепя сердце. — Но если этот олух не сможет нас вытащить, я с него за каждую копейку спрошу.
— А я тебе в этом помогу, — поддакнул приятелю Шпала. — Но как ты будешь вызывать адвоката? У нас ведь ни связи, ни визоров.
— Завтра на работах попробую с кем-нибудь договориться, — ответил я.
И в этот момент дверь в камере отъехала в сторону. На пороге появился кардинал, а вслед за ним внутрь вошёл респектабельного
— Ну что же вы, товарищи? — спросил он, — Нарушаете порядок, заставляете нервничать серьёзных людей.
Первой отошла от шока Клёпка.
— А вы вообще кто? — спросила она.
— Я? Будем считать, что я ваш ангел-хранитель. Меня можете называть Глеб Юрьевич, я адвокат, представляю интересы корпорации «Темп». Прошу прощения за весь этот цирк, но у меня не было иной возможности поговорить с вами инкогнито. И у меня к вам деловое, взаимовыгодное предложение.
Глава 17
История корпоративной этики
Нас вывели из камеры и гуськом, вслед за адвокатом, повели куда-то на верхние этажи. Мы впервые оказались в самом сердце управы, хотя за Клёпку ручаться не стану. Впрочем, смотреть здесь было особо не на что. Так, бегают какие-то люди вперемешку с кардиналами, да и то нечасто. Самое обычное казённое помещение с непонятным лабиринтом коридоров и кучей дверей по обеим сторонам.
Глеб Юрьевич вошёл в один из таких кабинетов и сделал это уверенно, как у себя дома. Сложилось впечатление, будто делал он это не в первый раз. Хотя чему я удивляюсь? Так же, по-хозяйски, он уселся в кресло и указал рукой на стулья, что расположились у стола.
— Присаживайтесь. Думаю, разговор у нас будет долгий.
Мы уселись и молча уставились на адвоката. Он тоже не спешил открывать рот и внимательно рассматривал нас. И когда пауза затянулась, а Хлюпа уже набрал в лёгкие воздуха, явно намереваясь что-то сказать, Глеб Юрьевич наконец приступил к беседе.
— Значит, смотрите, — начал он и откинулся в кресле. — Ваше положение — не самое простое. Но кое-что я могу для вас сделать.
— Не бесплатно, естественно. — Хлюпа всё же нашёл момент, чтобы вкрутить своё слово.
— Я бы так не сказал, — вежливо улыбнулся юрист. — Речь пойдёт скорее об ответной услуге…
— Я не собираюсь работать на корпорации! — моментально взвилась Клёпка. — Можете меня хоть до конца жизни посадить! Но учтите, правда всё равно просочится!
— Наталья Сергеевна, на вашем месте я бы вообще помолчал.
— А вы мне рот не затыкайте, у нас свобода слова…
— Вы ведь не хуже меня понимаете, что вся эта свобода — мнимая. К тому же из редакции вас уволили, если не ошибаюсь… — Адвокат сделал паузу, на пару секунд уставившись в никуда. — Ах да, вот… буквально две недели назад. Так что отныне вы сама по себе.
— Что? Что вы несёте?! — Клёпка подскочила со стула и, уперев кулаки в стол, нависла над адвокатом. — Меня не могли уволить! У нас контракт!
— Совершенно верно, — кивнул Глеб Юрьевич. — И в соответствии с пунктом двенадцать точка три, в случае одностороннего расторжения сторона, проявившая инициативу, обязуется выплатить неустойку… бла-бла-бла. Корпорация «Темп» в прошлом месяце купила вашу редакцию. Деньги за неустойку также были перечислены на ваш счёт.