Синдром властного негодяя
Шрифт:
— Я и не думал, что однажды ее улучшат и обратят против меня, — он все же обернулся, пододвинулся ближе, а после вытянул на подушке руку, как бы приглашая лечь к нему на плечо.
Меня же будто окунули в раскаленный свинец: одновременно стало невыносимо жарко и конечности налились такой тяжестью, что не пошевелиться.
Нет, не сделаю как он хочет ни за что и никогда! Это неправильно. Дико и стыдно.
Или после стольких ночей под одной крышей — уже нет?
Я робко придвинулась и все же положила голову на его плечо. Но обнимать не стала, так и
— И кто же тебя игнорировал?
Ден хмыкнул, но отвечать не спешил.
— Нет, правда, кто? — не сдавалась я. Помню всех девушек, а вот тех, кто отказал бы Дубровскому — нет. Он особенно ни за кем не бегал, но я уверена, если бы кому-то подал хоть какой-то знак — любая бы умерла от счастья.
— Была одна. Пообещала свидание за отличную учебу, а сама сделала непонимающее лицо, когда я показал ей зачётку. Целовалась со мной под Новый год. Дважды. И снова будто ничего не было. Или нет, будто я в самом деле негодяй, маньяк и насильник, что водит жертв по операм. А в конце концов она без объяснений исчезла на полтора года.
— Ты все переворачиваешь! — от возмущения я села и хлопнула ладонями по одеялу. — Все это совсем не так. Я же просто не могла поверить, что сам Дубровский вдруг всерьез заинтересуется Фирой Сорокиной.
— Которая “…не всегда адекватно оценивает реальность и страдает манией навешивать на людей ярлыки исходя из внешности и ее собственных представлений” — так писал твой Доктор. И мне достался ярлык “негодяй”, без единого шанса доказать обратное.
— Ну, знаешь, причины для такого все же были. Все эти твои шуточки, подколки, сдернутое платье… И не вали все на Даню! Уверена, платье снимал ты.
— А ты мою контрольную съела.
В темноте было заметно, как он подмигнул и заложил руки за голову. Я же не могла смотреть на эти плечи с четко очерченными рельефом мышц, на ключицы, на шею… Не должно быть такого на моей подушке! Но и просто так взять и прогнать Дена хотя бы на пол — выше моих сил. Сколько там дней осталось до истечения контракта? Меньше двадцати? Вот и буду мучиться от общества Дубровского.
— Константин Владиленович, кстати, балл мне на экзамене снизил за то, что я на тебе жениться не захотел. После съеденной-то контрольной.
— А второй за что? — ну в самом деле, не мог же Ден ответить на “четыре”.
— Это был твой балл. Константин Владиленович тогда вздыхал, что двое его лучших студентов заранее провалили экзамен, я долго расспрашивал его и узнал, куда ушла часть твоей оценки. До сих пор не представляю, зачем ты ела лист. И как? Или погоди, ты ничего не ела, просто спрятала ее? Отомстила так за что-то?
– “Усы и интегралы” там были, ясно? — я взбила подушку и отвернулась от него.
— Ну, Фира!
Он положил руку поверх меня, обнял и поцеловал в шею.
— С платьем ты сама знаешь, что вышло. Ты же его поверх физкультурной формы натянула, нет?
— Нет! И вообще, это некрасиво подглядывать в женскую раздевалку.
— Ты натянула платье через
— Спешила просто, — буркнула я.
= 50 =
…Спешка уже давно стала чем-то привычным и обыденным. Я опоздала на физкультуру потому как сидела с больной бабушкой, ждала, пока мама не вернётся с работы. В результате сдавала нормативы уже на перемене перед следующей парой, иначе физрук грозился выставить за семестр "неуд". Дмитрий Васильевич до сих пор злился, что я бросила представлять универ на соревнованиях, и на уступки не шел.
До звонка оставалось не больше минуты и я наскоро переоделась, запихнула спортивную форму в рюкзак и выбежала с платьем в руке, опомнившись только в коридоре. Ничего особенно страшного, на мне была спортивная майка и плотные колготки, да и убежала недалеко, всего-то на пару метров. Случались со мной промахи и посерьезнее.
Но переволновалась все равно страшно.
На пару успела заскочить за секунду до преподавателя, который тактично сделал вид, что не замечает несущейся студентки. И плюхнулась, конечно же, на первую парту, куда спустя минуту подсел Дубровский. Он опоздал и ничуть не стеснялся этого, все в духе нашего принца потока. Будто назло, Ден пристроился рядом, ещё и стул подвинул так, чтобы соприкасаться со мной локтями. Затем написал записку: "У тебя вата к ногам прилипла".
Ха-ха-ха. Очень смешная шутка, как про белую спину, только про вату. Я нахмурилась и попыталась вжаться в стул, чтобы держаться от Дена подальше, а он пожал плечами и близоруко прищурился, разглядывая записи профессора на доске.
Первая половина лекции прошла спокойно, на перемене же я вспомнила, что не позвонила маме и пошла к выходу с телефоном в руках. Тогда-то и услышала смех Ганина:
– Глядите, все нормальные девки вату в лифчики подкладывают, а Сорока — в трусы!
Я обернулась и в самом деле заметила прилипшую к колготкам вату. Наверное, забыла ее на стуле, когда делала бабушке компресс, а потом нечаянно села. Ничего особенно страшного, немного прилипших волокон, таких заметных на темном фоне. Я попыталась их быстро стереть, но было поздно: почти все, кто был в аудитории уже заметили мой конфуз и теперь похихикивали, а некоторые смеялись и в открытую.
– А что? Бывают бабы надувные, а Сорока у нас — набивная! Наверное и с шариками-антистресс в нужных местах. Сборная такая модель: продается один скелет, а потом уже по желанию добавляет объем в нужные места. Это Сорока для Дубровского расстаралась, мы-то привыкли к ее дистрофичности.