Синдром возгорания
Шрифт:
– Да спит он, спит, - устало произнес Володя.
– Не буди его, пусть отдыхает.
– Спи-ит?
– протянул Иваныч изумленно.
– Дядя Сережа в гости заявился, угощение принес, а он спит?!
В конце концов, под навес к Сергею ввалились сразу оба нарушителя спокойствия.
– А-а!
– осклабился Иваныч.
– Вот он где!
Сергей, заметив в дядиных руках бутыль с какой-то мутной жидкостью, страдальчески вздохнул.
– Давай, давай!
– жизнерадостно вскричал Иваныч.
– Принимай гостей!
Деваться
Дядюшкино угощение оказалось весьма своеобразным. Мутноватая белесая суспензия обладала резким неприятным запахом, но зато лупила по мозгам со страшной силой. Уже после первой дозы в голове Сергея застучали молоточки, а десны зачесались так, что захотелось выплюнуть все зубы.
– Эк забирает!
– крякнул дядя.
– У-ух!
– Иваныч...
– просипел Володя, морщась.
– Ты вроде обещал шампанского...
– Да ну его!
– отмахнулся дядя.
– На фига нам лимонад?
Сергей, почувствовав себя нехорошо, молча встал и взялся разводить костер, намереваясь приготовить чай. Иваныч, одобрительно взглянув, прокомментировал:
– Во-во! Чайку горяченького! Верно, Жулька?
Жулька, услышав свое имя, на всякий случай потрусила в будку.
– Гы-гы!
– хохотнул Иваныч.
– Уважает, падла!
Но внезапно, вспомнив, очевидно, что-то неприятное, дядя помрачнел.
– Брутика сманили...
– прошептал он горестно.
– Перевоспитать хотят... Лягашом заделать... Да я бы этих сволочей!..
Настроение у дяди испортилось вконец. Даже самогон и тот не помогал. Иваныч наливался молча, мрачно, без всякой радости, словно подчиняясь неотвратимости судьбы. Опять заговорил про далекую Канаду, вспомнил близкую Сибирь и окончательно зациклился на Брутике.
– Это что ж такое получается?
– обиженно бубнил Иваныч.
– Они его украли, а я, значит, плати? Разорить меня решили? Вот вам! Нате!
– И сложив увесистую дулю, дядя тыкал ею в сторону поселка.
Постепенно начало темнеть. Чайник закипел, и Сергей, сняв его с огня, подбросил в печку дров. Иваныч, отрешенно глянув на взметнувшееся пламя, внезапно оживился.
– Гы!
– сказал он удивленно и тут же просиял улыбкой во весь рот: Гы-ы!..
Потом поднялся и, пошатываясь, удалился за угол хибары. Там чем-то принялся греметь, стучать, скрипеть, сопровождая непонятную возню отборным матом. Сергей с Володей, переглянувшись и пожав плечами, с интересом ожидали результата.
Наконец, Иваныч появился, держа в руке какую-то уродливую палицу. Присмотревшись, Сергей сообразил, что это факел, изготовленный из палки и рваного тряпья.
– А-га-га!
– закричал Иваныч, потрясая пока что безобидной булавой.
– Эй!
– опешил Вова.
– Ты что задумал?
– Разойдись!
– рявкнул дядя и, скользнув в каморку, снова чем-то загремел,
В воздухе запахло керосином.
– Иваныч!
– заорали квартиранты, вскакивая.
– Ты что, с ума сошел?!
– Брысь, козявки!
– дохнул Иваныч самогоном и, перемахнув через скамейку, оказался у костра.
Факел запылал.
– А-га-га!
– победно заревел Иваныч-Герострат.
– Всех спалю!
– И кинулся к калитке.
Ребята, опомнившись, бросились наперерез и заслонили выход.
Видимо, белесая суспензия основательно разъела дядины мозги - прыгнув в сторону, он принялся скакать по помидорным грядкам, размахивать горящим факелом и выкрикивать хулу. В черных тренировочных штанах, в рубашке с закатанными рукавами, Иваныч походил на распоясавшегося эсэсовца.
Постояльцы, осознав смертельную опасность номера, кинулись ловить артиста.
– Не трогайте меня-я!
– завывал Иваныч, отбиваясь факелом.
– Пустите меня к морю!
Улучив момент и сделав обманное движение, поджигатель вырвался на волю и с нечеловеческим проворством зигзагами помчался вниз. Свет факела, словно указывая путь всем сумасшедшим, замелькал между кустами блуждающей звездой.
– К морю побежал!
– догадался Вова и, обезумев, завопил: - Лови его!!!
Ребята, что было сил, понеслись вдогонку.
Но по дороге Сергей опомнился.
– Стой!
– крикнул он Володе.
– Ошалел совсем? Море не горит!
Друг остановился, растерянно взглянул.
– А ведь верно...
– прошептал он, тяжело дыша.
– Не горит... Смотри! И указал наверх.
Сергей взглянул и обомлел - дядина хибара полыхала.
Дальнейшее происходило очень быстро и словно бы в кошмарном сне. Сначала Сергей кинулся наверх, но потом метнулся вниз и бомбою влетел в пожарную пристройку.
– Гори-им!!!
– заорал он так, что задрожали стекла.
"Динамовцы" и брандмейстер Михаил испуганно вскочили, разметав по комнате колоду карт.
– Где-е?
– метался в поисках огнетушителя Сергей.
– Что? Что?
– залопотали физкультурники.
– Что случилось?
– Пожар! Где огнетушители?!
Брандмейстер Миша бросился к окну, взглянул на море и, обернувшись, изумленно прошептал:
– Какой пожар? Ты чего, Сережа?
– Огнетушители!!!
– ревел Сергей, опрокидывая стулья.
Но огнетушители имелись только на плакатах. Ярко-красные, пузатенькие и продолговатые, не лишенные своеобразного изящества, но совершенно бесполезные.
Наконец до одного из физкультурников, кажется, дошло. Нырнув под койку, он вытащил оттуда ящик-сейф и, открыв его ключом, извлек наружу какой-то крохотный огнетушитель, похожий, впрочем, на настоящий. Прижав игрушечный баллон к груди, "динамовец" голосом счастливого отца признался: