Синдром второго шанса
Шрифт:
Я долго умывалась холодной водой, ещё дольше прижимала к себе полотенце, пока Эйдан у меня его не выдрал, вышла из ванной, прошла пять шагов и остановилась.
– Не могу, – прошептала я, пытаясь пятиться назад.
– Можешь, – руки Эйдана подтолкнули меня вперёд. – Представь, что это шанс, которого у тебя не было с Маркусом. Простись с ним.
Я почти дошла до конца коридора и обернулась. Эйдан всё ещё стоял на том же месте и смотрел мне вслед.
– Эйдан! – выдохнув, я прикоснулась к своему сердцу. – Я всегда буду любить тебя. Прощай Эйдан.
Горько усмехнувшись, он повернулся и скрылся за дверью. Мой загадочный повелевающий
Я нашла Нила в его кабинете. Он был один. Он страшно осунулся за эти несколько часов, и я была всему этому виной.
– Ничего не говори! – остановила я его. – Если не хочешь, чтобы я утопила тебя в слезах – ничего не говори. Мы сожалеем, мы любим, мы не можем ничего изменить. Судя по всему, наше время закончилось. … Спасибо, что ты был в моей жизни, – открыв рот, я глубоко дышала, не зная, как ещё удержать равновесие. – Обещаю, что не буду делать глупостей, но не обещаю, что буду счастливой. Я уже была счастливой, … с тобой. Прощай … Нил Кантана.
Он ничего и не сказал, просто поцеловал меня в губы, вкладывая в это изъявление любви всю свою оставшуюся страсть, последние капли своей жизни. Это был наш последний поцелуй. Последнее прикосновение. Последний взгляд...
Я вышла из дома, дошла до ворот, а потом просто провалилась в нечто. Слава богу, что со мной случилось это «нечто».
Глава 24
Очнулась уже в машине, на заднем сиденье, за рулём Эйдан.
– Ты со мной слишком рано попрощалась милая, – произнёс он в ответ на моё шевеление. – На меня навесили ещё одно поручение. Вот так с бухты-барахты я вдруг стал исполнителем последней воли умирающего. Но знаешь что? – тон был озлобленным, но это была не ярость – это был истощенный отчаяньем парень, которому просто необходимо было выговориться. – Мне так хочется занять его место и сдохнуть, причём уже хронически давно, с тех пор, когда я проснулся, а тебя нет. Феноменально, я вроде не обделен умом, внешностью, богатством, но я катастрофически неудачлив в любви, и поэтому всё остальное, уже не приносит мне радости в жизни. У меня есть секс, рядом со мной куча красивых женщин, но я всё равно ненавижу эту грёбаную жизнь! Даже моему придурку брату повезло больше – у вас с ним есть общий сын, вы теперь навсегда связаны с Натаном. А что есть у меня? При том, что моя любимая девушка любит меня – она мучает меня сильнее, чем остальных.
– В жизни нет справедливости, Эйдан, – бесцветным тоном, вклинилась я в его речь. – Куда ты меня везёшь?
– В Балтимор. Нил купил и обставил там для вас с детьми дом, вам перейдёт часть его состояния, и он бы хотел, чтобы ты наладила общение с родителями.
– Они не мои родители.
– Кира, но Нил этого не знает, и они, кстати, тоже. Эмили и Патрик любят тебя, как свою дочь. Ты сама говорила мне раньше, что это твоя единственная семья, что они дороги тебе, что ты заменишь им их Киру, не разбивая им сердца. Что-то снова изменилось? – с неизмеримой болью, на меня взглянули самые прекрасные в мире глаза. – Ты самое чудовищное существо, которое я только встречал! Красивое, нежное и убийственно непредсказуемое. Ласковый пожиратель душ!
– Я не хочу их видеть и точка. Не сейчас Эйдан! Сейчас мне невыносимо плохо, мне больно. Если ты мечтал о расплате – вот она. Смотри на меня и упивайся.
– У меня есть письмо для тебя. От Нила, – уже чуть мягче проговорил Эйдан.
– Нет! Не могу. Когда-нибудь потом, –
– Значит, я был прав – он всё-таки помогал тебе! Это ещё один твой любимый парень? – теперь Эйдан сыпал злым сарказмом.
– В моей жизни было три любимых мужчины. … Маркус, ты и … Нил. Бен друг.
– И чем же тебе поможет полицейский?
– Он умеет… в нём это заложено природой. Мой напарник, двойник этого Бена, тоже пытался вытащить меня после гибели Маркуса. Если бы я по-свински не оттолкнула его тогда. … Я бы не очутилась здесь. Посмотри на меня и на себя, и спроси себя ещё раз, так уж ли ты неудачлив Эйдан? Я мучаю тебя, а меня мучает моя нелепая судьба. Она отбирает у меня всех, кого я люблю.
Вздохнув, не соглашаясь со мной, Эйдан покачал головой:
– Но у тебя есть Мэтт и Джери. … И у тебя всё ещё есть я, – добавил он, после затяжной паузы. – Я всё ещё у тебя есть Кира.
– Нил … умирает…, он ещё жив, а я не с ним, – задохнулась я от подступившего спазма боли.
Сейчас вокруг меня и внутри меня был мрак. Он затмевал всё. Это было неправильно. Ненормально. Но я сломалась. Снова.
Мы больше не разговаривали. Эйдан снова заговорил, только когда мы с ним вдвоём предстали перед Беном Райли, на пороге его квартиры.
– Знаю офицер, уже довольно поздно, но … у нас тут чрезвычайная ситуация. Кира настояла, чтобы я привёз её именно к вам, и я впервые делаю то, что мне велят, – в голосе Эйдана был как сарказм, так и горечь, очень много скопившейся горечи.
Бен бросал озабоченные взгляды то на меня, то на него.
– Вас можно понять офицер Райли, столько было затрачено усилий, – хмыкнул Эйдан. – Фальшивые документы, ложные показания, утаивание информации. И зачем мы только платим налоги. Вы ради неё замарали честь блюстителя закона, готовы и дальше ей помогать нарушать закон, что печально. И вы бы сейчас сказали что-нибудь, но вот незадача – не в курсе событий. Если она начнёт врать, вам ведь нужно будет ей подыгрывать, чтобы в очередной раз спасти её от меня. От человека, который любит её несмотря ни на что. Любит до помутнения рассудка. Как вы считаете, Бен, это логично?
– Это логично, если ваша любовь пугает Киру, мистер Прайс. Кира, что случилось? – теперь карие глаза Бена потеплели, когда с Эйдана он перевёл взгляд на меня. Но Эйдан снова вставил своё слово:
– Кира почему-то решила, что именно вы поможете ей справиться с горем. У её последнего любовника обнаружилось редкое и смертельное заболевание крови. Они простились, но она слишком любит его, чтобы хотеть жить дальше. Она, вероятно, хочет влезть под пули, чтобы Натан вырастил из Джери точную копию себя. Бедняжка.
– Эйдан хватит уже! – закричала я, закрывая уши руками.
Я продолжала кричать, глядя в эти потрясающие глаза, как он нервно играет желваками и меня больше не терзала совесть перед этим человеком.
– Хватит разъедать меня своей желчью, своим осуждающим молчанием или критикой! Да, я думала, что кроме тебя больше уже никого не полюблю, но я полюбила Нила, возненавидь меня за это! Я прошу тебя, возненавидь и оставь меня в покое!
– Я оставляю её вам офицер Райли, но, если с ней что-нибудь случиться – вы не только потеряете полицейский значок, вы забудете, как выглядит небо! – жестко, и как всегда властно заявил Эйдан, прожигая Бена уничтожающим взглядом.