Синдзи-кун: никто не уйдет обиженным
Шрифт:
— Опять? — спрашивает она: — а я говорила — не порти аппетит перед едой!
— Привет! Классный сегодня денек! Погодка будет — отличной. Солнце так и светит! — в кухню влетает Йошико Ким, Темная Императрица Тринадцатой Школы и ее одноклассница. К Ким у Юки весьма сложные чувства. Раньше она и знать ее не знала. И не горела желанием. Однако судьба свела их вместе и тогда Юки смогла произвести впечатление на спортсменку. Потому что к моменту как ледяной Молот Справедливости обрушился на идиотов из братства, осмелившихся поднять руку на Йошико — на счету у Юки уже было… много чего. Так что как-то сразу сложилось не только и не сколько дружба, сколько соперничество. И
Не после того, как она поняла, что она и ее любимая страна, ее вторая родина — слишком разные и вернуться туда, где молодость бросала ее в безумный поход, в штыковую атаку, на ледяные пики Северной Челюсти — невозможно. Она до сих пор не понимает, как именно ей вести себя здесь и сейчас, продолжать играть роль школьницы? Возможно ли это в принципе? Именно поэтому у нее нет и однозначного ответа на вопрос — как она относиться к Йиошико Ким…
— Ого! — реагирует на жукокраба в банке Йошико, бросает свой портфель на стул и забирает банку у Юки: — ты смотри какая прелесть! Одновременно и паук и скорпион и нога мертвеца с плесенью! Какая красота! Можно я его себе оставлю?
— Нет. — тут же реагирует Юки и забирает банку с жукокрабом у Йошико: — нельзя. Кто его знает, где оно шаталось и чего жрало. И вообще, Австралия вот уже почти сто лет на ушах из-за каких-то кроликов, а ты вот это собралась дома держать?
— Ой, да ладно тебе! Зато такой вот прелести ни у кого нет. Ну дай подержать! — Йошико делает умильные глазки и хлопает ресницами: — ну пожалуйста!
— Вот. — Юки ставит банку на стол: — смотри, но не притрагивайся. Я после школы попрошу Акиру-сан это в крематории сжечь.
— Что?! Ты жестокая, Юки-тян! Как так можно с живым существом?! Вон, посмотри, какие у него глазки умильные! Ути-пути, пути-пути! Кто такой красивый? Кто такой милый?
— Это не глазки. Это милые яйцеклады. Жукокрабы так размножаются — впрыскивают яд и кислоту в тело жертвы, пополам со своими яйцами. Милыми и прелестными. — поясняет Юки, вспоминая, что она знает про жукокрабов и их повадки: — если не вырезать яйца из тела, то на третий день лихорадка начинается, а через еще два дня…
— Человек умрет? — округляет глаза Йошико. Юки мотает головой.
— Нет. Через два дня все проходит. И год, два, три человек живет как обычно. Только вот все чаще его к морю начинает тянуть, он сидит на берегу подолгу, или в плавание отправляется… а если такой возможности нет — то в ванной топиться. И вот как утопиться — так из его тела маленькие жукокрабы и полезут. Из всех отверстий… а вообще, если до приличных размеров дорос, то можно их с лепестками мирта крепко посолить и отварить, недолго, минут пять буквально — и довольно хорошая закуска получается. С элем так вообще замечательно, особенно хвосты у них вкусные… там ядовитое жало отламываешь и все. И требуху есть нельзя, она горькая, желчь у них больно отвратная. Желчь эту можно в красильном
— А… ты откуда это все знаешь? — спрашивает Йошико, изучая тварь в банке: — прямо как профессор по жукологии этой.
— Во время войны против демонов с желтыми баннерами — мы как-то дошли до берегов Бескрайнего Моря… ну там один старый рыбак рассказывал. Там в портовых тавернах вообще в порядке вещей копченные или вяленные хвосты таких вот жукокрабов продавать. — отвечает Юки: — а он какую-то легенду рассказывал о том, как в водах Бесконечного Моря такие вот гады появились. Дескать нагадил как-то бог в воды, вот и появилось… вот поэтому я и говорю тебе здесь в туалет ходить! — Юки обращается к Сакуре, та в свою очередь делает вид, что ничего не слышит. Кушать изволит. Тосты с мармеладом. Банан. И сок из пакета. Все — сладкое. И как у нее ничего не слипнется…
— Могла бы и в стакан налить… — ворчит Юки: — лентяйка…
— Интересно у вас с утра — признается Йошико: — а Син где?
— Я думала он с тобой? Со вчерашнего дня нет его. Думала вы там опять что-то придумали… это с выборами связано?
— Нету его нигде. — говорит Йошико и наклоняется вперед, разглядывая жукокраба в банке. Жукокраб скребется жвалами об стекло и стучится ядовитыми шипами.
— Ему там не тесно? — спрашивает Йошико: — грустный он какой-то. А может мы ему яйцеклады оторвем и пусть живет с нами, а? Безобидный?
— У «него», как ты выражаешься, не только яйцеклады есть. У него жвала острые, клешни с зазубринами, ядовитые шипы вдоль хребта и жало в хвосте. Если все оторвать, он помрет поди… ну и потом, что за жизнь без жала? Вот тебе жало твое оторвать — как жить будешь? Помрешь от переизбытка яда в организме. — замечает Юки.
— О! — закатывает глаза Йошико: — ну конечно, давайте будем стебаться над бедной корейской девочкой, потому что она не изучила энциклопедию «Твари Бартама, которых может принести домой Сакура»! Наверное потому, что такой книги нет в принципе! У меня нет жизненного опыта Императрицы Параллельного Мира и с драконом я не трахалась!
— Многое упустила, кстати — парирует Юки: — незабываемый жизненный опыт. Но я могу Пэну позвать, у нее есть пара знакомых молодых драконов, которые не против расширить свои горизонты в познании обычаев и традиций человеческого рода.
— Пфх! — давится соком Сакура и Юки поспешно вытирает ей рот салфеткой.
— Окей, туше. — вздыхает Йошико: — не хотела на тебя набрасываться… просто Тода-сан такой милый и …
— Тода-сан?! — изумляется Юки и снова смотрит на банку с жукокрабом. Жукокраб, как и положено ему природой — уродлив и ужасен.
— Ну… я же не могу называть его «он» или там «страхолюдище». Я ему имя придумала — похвасталась Йошико: — Будет Тода-сан. Чем-то он похож на мою соседку, она тоже… жукокраб. Вот так вот растопыривается и шипит, да еще мусор неправильно складывает и курит на лестничной клетке.
— Вот чего никогда нельзя делать — так это давать имена тому, что ты собираешься Акире на испепеление отдать — говорит Юки: — ты сейчас эмоционально привяжешься к этому куску хитина с протеином и все. Будет жалко.