Синеглазая Касси
Шрифт:
Он целовал ее, ласкал и, когда она выкрикнула его имя и выгнулась, подумал, что только последний идиот мог ждать шесть недель, чтобы сделать ее своей женой в самом полном смысле этого слова.
Тихая ночь взорвалась фейерверком, потрясшим их обоих. Имоджен цеплялась за него, ее тело сотрясалось от страсти и рыданий. И постепенно все поглотивший пожар сменился тихими теплыми отблесками. Джо с трудом нашел в себе силы подтянуть простыню и стереть слезы с ее лица пальцами, совершенно не подходящими для такой тонкой задачи.
Рядом с ней он чувствовал
– Я люблю тебя, принцесса! – прошептал он. И это была чистая правда.
Когда наутро Имоджен проснулась, Джо уже ушел. Она поднялась, выглянула в окно и увидела в загоне четырех лошадей: чалую, вороную и пару гнедых. Джо сидел на заборе и смотрел, как лошади обследуют свое новое жилье.
Когда час спустя Джо вошел в кухню, Имоджен жарила яичницу. Она не смела поднять на него глаза. Сожалеет ли он о прошедшей ночи? Действительно ли он верит в то, что сказал в порыве страсти?
Ей не пришлось долго задавать себе эти вопросы. Подойдя к ней сзади, Джо обнял ее за талию, затем его ладони легли на ее грудь.
– Доброе утро, миссис Донелли, – прошептал он, уткнувшись в ее шею, затем повернул к себе и нашел губами ее губы.
Как ему удается так искусно возбуждать в ней эту жажду одним только словом, одним прикосновением? Ее губы еще ныли от ночных поцелуев, каждая клеточка еще помнила его близость, и все же ее тело вспыхнуло снова. Как и его тело. В этом она не могла сомневаться. – Есть хочешь? – спросила Имоджен, с трудом собравшись с мыслями.
– Умираю от голода, – прошептал Джо, увлекая ее к угловому бару.
На другом конце рабочего стола деловито бурчала кофеварка, выплескивая горячий кофе в прозрачный кувшин. Дыхание Джо участилось, губы жадно искали ее губы. Имоджен прижалась к нему, обвила ногами его талию, теряя сознание от нестерпимого желания.
Тостер, лязгнув, выбросил готовые гренки, и в то же мгновение Джо с Имоджен слились воедино.
Когда она повисла на нем, обмякшая и насытившаяся, зазвонил телефон.
Джо рассмеялся, протянул руку и снял трубку.
– Ферма «Ореховая Роща». – Он послушал несколько секунд и снова рассмеялся. – Она здесь, рядом, миссис Палмер. Минуточку.
– Повеса! Развратник! Ты еще хуже, чем о тебе говорят! – шепнула она ему, зажав трубку рукой.
Пока она поддерживала беседу с матерью, он покусывал ее шею, ухо, уголок рта. Имоджен попыталась соскользнуть на пол, но он прижал ее к столу своим телом.
– Поторопись, – напомнил он. – Яичница остывает.
Мать услышала.
– Я оторвала вас от завтрака, дорогая?
– Да, – задыхаясь от нового приступа желания, прошептала Имоджен. – Мы только что начали. Не возражаешь, если я позвоню тебе позже?
Они сидели в плетеных креслах на восточной веранде и пили кофе.
– И чего же хотела твоя мать?
– Приехать повидаться с Касси. – Имоджен осторожно взглянула на Джо из-под ресниц. – Я предложила ей встретиться с Касси здесь. Надеюсь,
Джо задумчиво закусил губу, потом вздохнул:
– Кажется, мы подошли вплотную к нашей последней проблеме, принцесса.
– Да. – Имоджен поставила чашку на стол и вытерла ладони салфеткой. – Как же мы скажем Касси правду?
Джо наклонился к ней и накрыл ее руки своими.
– Мы найдем способ, милая. А если Касси не справится с новостями сразу, мы будем объяснять ей, пока она не поймет. Но, что бы ни случилось, я никому не позволю повлиять на наши отношения, встать между нами.
– А вдруг это все-таки случится, Джо? Ты ведь никогда не хотел жениться, особенно на мне. Если Касси отвергнет тебя, ты можешь пожалеть о затраченных силах и времени.
– Выслушай меня, Имоджен. Когда я впервые узнал, что меня столько лет держали в неведении о нашем ребенке, я потерял голову и искал виноватого. И поскольку на линии огня оказалась ты, я обвинял тебя. Но я ошибся в выборе цели. Твоя мать не имела права лгать, не имела права лишать тебя твоего ребенка, а ты не должна была отдавать все в ее руки. Однако больше всех виноват я, и мне очень жаль, что я так долго не признавал этого.
– Почему ты? – сквозь слезы спросила Имоджен.
– Если бы я тогда поддержал тебя, ничего бы плохого не случилось. Я не должен был отпускать тебя к матери в ту ночь. Я не должен был уступать, когда она прогоняла меня. Оправдания, конечно, найти можно, но главное состоит в том, что я не был готов к серьезным отношениям. Во всяком случае, думал, что не готов. Не могу сосчитать, сколько раз за последние годы я вспоминал о тебе и задавался вопросом, не отбросил ли бездумно редчайшую драгоценность. Теперь я точно знаю, что именно это я и сделал.
Слезы еще текли по ее лицу.
– Видишь, я плачу. Мама увидит мои красные глаза и решит, что ты меня бьешь.
– Я бы тебя поцеловал, но уже знаю, что женился на очень горячей женщине. Твоя мать слышала, как мы занимались любовью, но я не собираюсь демонстрировать ей все наглядно. Имоджен засмеялась.
– О, Джо, я так тебя люблю!
Он все-таки не удержался и поцеловал ее.
– Отлично. Потому что тебе никуда от меня не деться.
В этот вечер на ферме было необычайно многолюдно. По предложению Имоджен Джо позвонил своим родителям и тоже пригласил их.
– Думаю, ты права, – заметил он. – Пора познакомить Касси с дедушкой и бабушкой. Я и так удивляюсь маминому терпению.
Первыми прибыли Мона и Касси с коробкой печенья и лимонным тортом со взбитыми сливками, испеченным Моной.
– Я еще привезла кое-что из вещей, – сообщила Мона, открывая багажник. – Все равно переезжать через неделю-другую.
Сьюзен и родители Джо появились через час с перерывом в пять минут и встретились на южной веранде, где Имоджен расставляла плетеные стулья вокруг стола с кувшином охлажденного чая и стаканами. Сьюзен Палмер протянула миссис Донелли обтянутую перчаткой руку.