Синеглазка, или Не будите спящего медведя!
Шрифт:
– Сейчас, – торопливо зашуршала я скрепленными листами и выронила ручку. – Подожди секунду!
– Без проблем, – откликнулся шатен, протирая свободную полку, пока я почти на коленках полезла доставать укатившуюся за коробки письменную принадлежность. И едва не стукнулась макушкой о стойку, когда наверху раздался громкий, сочный бас, по сравнению с которым низкий голос моего сокурсника казался просто шепотом:
– Не понял, а ты какого хера тут забыл?
– Так работаю, Илья Алексеевич, – насмешливо откликнулся Алик, ни капли
– А то я не вижу! – послышался хмык. – Я спрашиваю, какого хэ ты тут булки мнешь, а не наверху? Я тебе еще вчера сказал, вали во второй бар, стажируйся.
– Так я завтра туда и пойду, – невозмутимо парировал парень, потирая стаканы. – Сегодня новенького бармена здесь обучу, завтра туда пойду. Потом опять сюда его стажировать. Потом туда. Потом обратно…
– И долго будешь скакать, как блоха по яй…
– Илья Алексеевич, не при даме! – торопливо перебил его Алик, с трудом сдерживая рвущийся наружу смешок, косясь на меня, прячущуюся под стойкой.
На мгновение наступила тишина, а потом послышался краткий, но емкий вопрос:
– Чё?
Под насмешливым взглядом шатена пришлось вставать, торопливо одергивая юбку, не зная, куда прятать пылающее от смущения лицо.
Взглянуть в глаза тому самому байкеру, что два года назад скинул двух парней в ледяную реку, было откровенно страшно. Однако то, что я от него услышала после минутного молчания, шло вразрез со всем, что я успела себе за это время напридумать!
– Херассе вишенка на торте, – глядя на меня откровенно удивленным взглядом, присвистнул стоящий по ту сторону мужчина. – Это чё за милота?
Я покраснела еще больше…
– Так официантка же, Илья Алексеевич, – стараясь не рассмеяться, напевно протянул Алик. – Стажер. Ариной зовут.
– Да я понял, что не валенок Лександрыча! – перевел на него недобрый взгляд грозный рокер. Я бы от него испуганно шарахнулась, но бармен даже бровью не повел. – Я спрашиваю, какого хрена она тут делает?!
– Извините, – смущенно произнесла, торопливо откладывая накладные и покидая рабочее место бармена, думая, что именно это и послужило причиной гнева руководства. Многие не любили, когда за барной стойкой находились посторонние…
Подойдя к байкеру, я хотела было добавить еще кое-что к извинениям, да банально не смогла.
Вблизи Илья Алексеевич показался мне огромным. Высокий рост, мощная грудная клетка и внушительные мышцы, бугрившиеся под кожей, особенно на руках, покрытых татуировками. На ногах у него были остроносые, тяжелые ботинки-казаки, на ногах штаны из кожи, а тело прикрывала футболка с черепами, поверх которой накинута кожаная жилетка.
Переведя взгляд выше, я чуть не вздрогнула. Шея, которую еще иногда называют бычьей, мужественные и привлекательные черты лица… но упрямый подбородок, покрытый короткой рыжей щетиной, густая грива медных волос длиной
Если бы меня попросили описать его кратко, я бы, пожалуй, ограничилась двумя прилагательными…
Ибо владелец клуба, рокер по прозвищу Харлей вблизи оказался большим и страшным!
– Да ты-то что извиняешься? – его взгляд вдруг потеплел, и мужчина поднял голову, смотря на шатена. – Алик, чё за херня? С каких пор у нас бабы по первому этажу скачут? Вы б ее, млять, к Михею с кофе отправили, чтобы сразу наверняка хватило впечатлений!
– Так распоряжение Аллы Николаевны, – хмыкнул Алик, с радостью и как бы невзначай сдавая администратора. – Приказала стажироваться здесь.
– Я чет не вкурил, – грозно сдвинул брови рокер. – Какого хрена? Нам на второй этаж бармен с официанткой нужны были, или я что-то упустил из вида? Почему вы тут?
– Не обсуждаются, – развел руками тот. – Алла приказала, мы исполняем.
– Да она вконец охренела, что ли? – еще больше нахмурился тот так, что я невольно сделала шаг назад. – Она тут работает или колготки протирает?
– Не могу знать, Илья Алексеевич, – улыбнулся бармен так… многозначительно, что даже я поняла, что он врет.
– На все ты, млять, знаешь, – хмыкнул рокер, перевел взгляд обратно на меня и вдруг вежливо так произнес, смотря куда-то дальше. – Доброго вечера, Ирина Генриховна.
– Доброго, Илья Алексеевич, – улыбнулась женщина в возрасте, вышедшая из-за стойки со стороны служебного выхода.
– А что, уже? – произнес байкер непонятную фразу, переглянувшись с Аликом. Тот посмотрел на часы на своем запястье, а уборщица, суд по ее форме и фартуку, ответила:
– Так шестнадцать-пятнадцать, Илья Алексеевич. Как всегда.
– Точно, – досадливо крякнул владелец клуба, получив утвердительный кивок от бармена. И, неожиданно повернувшись ко мне, ухватил меня своими огромными ладонями за талию. – Посиди-ка здесь, малыш…
Я даже испугаться не успела, как оказалась сидящей на барной стойке.
А откуда-то сверху раздался грохот, гулкий звук удара чего-то твердого об стекло и я увидела, как с балкона что-то летит вниз. Чистый звон разбившийся об центр танцпола чашки показался слишком громким в оглушающей тишине, а часть осколков отлетела прямо к нам, стукнувшись об стойку как раз в том месте, где я стояла буквально минуту назад!
– С добрым утром, Михась! – оценив мои округлившиеся от удивления глаза, зычно крикнул Харлей.
– Да пошел ты! – послышалось недовольное в ответ. Оттуда же, с балкона.
Я думала, что владелец клуба разозлится на своего компаньона… Но нет, тот просто басовито расхохотался, пока уборщица, украдкой улыбаясь, принялась проворно сметать осколки некогда красивой чашечки. Для них произошедшее явно было делом привычным, а не чем-то из ряда вон выходящим.
И я вдруг поняла, что оказалась в сумасшедшем доме…