Синеглазка или Не будите спящего медведя!
Шрифт:
Надо признать, Шут на такое заявление не обиделся. А встретив взгляд рокера, просто развернул руки, лежащие на столе, ладонями вверх. Короткие рукава футболки никак не скрывали загорелую кожу и отчетливо проступающие вены… Абсолютно чистые, без каких-либо малейших следов.
Наркоманом Алексей никогда не был. Он даже травкой не баловался, откровенно презирая тягу к подобным сомнительным развлечениям. Выпить – да. Подраться? Легко! Но скатываться до состояния неадекватного и вечно дрожащего от ломки существа? Увольте!
– В
И удалилась, громко цокая каблучками.
– Вот… сучка! – в повисшей за столиком тишине ругнулся Шут.
Взъерошив пятерней и без того лохматую шевелюру, парень закурил и, откинувшись на спинку, вытягивая ноги, хмуро произнес, смотря на молчаливого владельца клуба:
– Не верь ей, Мих. Я, конечно, не в курсях, что у тебя там происходит… Но слишком уж гладко чешет. Да и Ришка… Я, млять, голову даю на отсечение, что ни в какие аферы она не ввязывалась. Она, блин, меня с пацанами за каждую провинность гоняет, а что б сама… Хреня это все, отвечаю! Ну, если, конечно, ты на слово поверишь такому наркоману, как я.
– Угомонись, – хмыкнул Алехин, слегка расслабляясь. По крайней мере, настолько, что на него можно было уже смотреть без здоровых опасений за собственную жизнь. – Верить я ей не собираюсь. Но проверить кое-что все-таки придется… Позвони мне, если Алка все-таки сунется к Арине. Или случиться что-нибудь еще.
– Без вопросов, – отозвался тот, наблюдая, как рокер поднялся и, достав из кармана кошелек, бросил на стол пару купюр, а одну сунул под чашку с так и недопитым кофе. Затем, кивнув на прощание, Алехин ушел…
Догнал его Шут уже на парковке, когда директор «Максимуса» собирался садиться в машину.
– Ты вот что, Мих, – не торопясь застегивать куртку, не смотря на ледяной, промозглый ветер с холодными каплями и мелким снежным крошевом, Алексей серьезно посмотрел на слишком задумчивого байкера. – Аришку сегодня к себе после работы не забирай. Поверил ты сучке этой или нет – не знаю, но сомнения ей явно удалось подкинуть. Так что посиди, подумай, проверь, если хочешь… По Риш ни о чем не спрашивай. Она не поймет, ты ее заденешь, сам потом пожалеешь, да только поздно будет. Она такие выпады в свой адрес если и поймет, то простит вряд ли. Лады?
– Ее отец, – холодно напомнил Алехин, который и сам понимал, что в таком состоянии может наломать дров.
– На сутках до утра, – отмахнулся Шут. – Пускай она сядет на такси, я возле подъезда встречу. Согласен? Вот и чудненько… И вот еще что, начальник. Это обратно забери. Друзьям я обычно помогаю, а не продаю информацию о них. Всё, бывай. Удачи в расследовании!
И, впихнув в ладонь не успевшего ничего сообразить парня оставленные в кафе деньги, хлопнул его по плечу и ушел, сунув руки в карманы.
Хмыкнув, Миша машинально сунул купюры в карман и сел в
И хотя его приятно удивило, что Шут на самом деле оказался совсем не таким пропащим человеком, как казалось ранее, на душе у байкера было откровенно погано.
Да, бывшему админу он не поверил. Уж слишком складно говорила, обвиняя всех, кроме себя самой, уж слишком явно пыталась выкрутиться, обернув ситуацию в свою пользу.
Он не хотел и не собирался ей верить, вот только…
Шут был прав.
Зародить неприятные, разъедающие изнутри сомнения у Алки все-таки получилось.
Глава 18.
Не смотря на гадкую, промозглую погоду, замерзнуть по дороге я не успела. И в кафе влетела запыхавшаяся, с раскрасневшимися щеками и напрочь спутавшимися волосами. Скинув капюшон, оглядела небольшое, хорошо освещенное пространство, заставленное круглыми столиками и уютными диванчиками, пытаясь отыскать своих коллег по работе.
Нашла почти сразу – девчонки сидели на большом диване у огромного окна, выходящего на проезжую часть и тротуар, по которому спешили прохожие, кутавшиеся в свои куртки и плащи, пытаясь спасти от ледяного ветра с мелким снегом и дождем.
Яркая, солнечная и невероятно теплая погода как-то слишком быстро сменилась промозглым ненастьем, и от того, наверное, едва войдя в помещение, пропахшее горьковатым ароматом настоящего кофе и сладковатыми запахами свежей выпечки, сразу становилось как-то тепло.
Расстегивая куртку на ходу, я добралась до белого диванчика, заваленного маленькими квадратными полосатыми подушечками, и почти упала рядом с улыбающейся Катюшей.
– Кавай, привет! – радостно заулыбалась брюнетка, привычно хватаясь за мои щеки. – У-у-у, заледенела вся! Давай, отогревайся, я тебе кофе уже заказала.
– Спасибо, – улыбнулась, как только меня отпустили. Щеки действительно замерзли, благо Катя их сильно трепать не стала. Потерев замерзший нос, скинула куртку и, благодарно кивнув подошедшему официанту, поставившему передо мной большую кружку с ароматным кофе и горкой взбитых сливок, стянула куртку. Парень помедлил пару секунд, улыбаясь в ответ… Пришлось отвернуться, убирая верхнюю одежду подальше.
Оля с Катей синхронно и многозначительно хмыкнули, не сводя с работника кафе пристальных взглядов, и только тогда он удалился.
– Вот ж засранец, – проворчала Оля, провожая парня недобрым взглядом. – Я ему тут час уже как глазки строю, а он не в зуб ногой… А тут на тебе, распустил хвост, павлин… мартовский!
– Извини, – попыталась улыбнуться, хотя получилось не очень. – Я не специально.
– Риш, да тебя кто обвиняет-то? – переглянувшись, расхохотались Оля с Катей. И Ольга добавила. – Я ж так, просто. Ты, кстати, чего так долго?