Синекура
Шрифт:
— Нахер Рогачева. — Отчеканила я, наблюдая как Эдик наливает себе и Вите виски. — Он не только при консервативных понятиях и скоро утонет, но и живет по принципу мой друг должен стать вашим другом. Эдик пробивал его. У него там такая иерархия бояр, ты просто охуеешь, Захар. Если бухнуть в него бабла на раскрутку, то держать сию коллаборацию под контролем будет затруднительно. Там у него под крылышком ходит этакий стереотипный решала из средней Азии, с кастетом как аргументом. Чуешь, чем пахнет, если они бабло получат? Да и конец Рогачеву в скором времени, потому что за ним Томин как Тотошка везде бегает, а Рогачев ему пинка не дает, хотя в курсе как Томин с Вороновым бюджетные стройки в Сочи пилил. И где сейчас Ворон? С бомжами на помойке за коробки из-под холодильника дерется, а
— Если кредитнуть их? — не сдавалась Диана. — Вроде как мы даем им бабла на раскрутку, но они возвращают все в строгие сроки и с процентами.
— Джиниус, Хулио. — Саркастично похвалил Диану Витя, чокнувшись с рассмеявшейся мной бокалом. — Сказано же, что Рогачев принципиален и из-за своих принципов в самое ближайшее время на дно пойдет. Хулио ты не джиниус.
— Тогда, блять, кого? — недовольно повела бровью она, глядя на него.
— Мы об этом уже час толкуем, спасибо, что подключились. — Я кивнула Вите, подлившему мне вино в бокал и негромко резюмировала, — итак, поскольку Хулио и команда сделали над собой большое усилие и, наконец, сообразили над чем мы уже месяц бьемся в поисках решений, мне выпадает великая честь прикончить наши призрачные надежды на то, что возьмем тендер в одну харю. А именно: да, ноунейма брать небезопасно и тупо времени нет прокачивать его до нужного уровня, чтобы устроить с ним постановочные гладиаторские бои за тендер. Так что на этот раз придется играть по правилам, к сожалению. То есть наравне с остальными и трястись за то, чтобы мы успели наебать их первыми. По ходу дела нужно пробивать тему с кем можно вступить в преступный сговор и предупреждать, что отбашлять мы готовы не более десяти процентов и только по факту совершения сделки. Понятно? Заранее никому не платить. Утром стулья, вечером деньги, только так. Обещанные проценты в перспективе можно чуть увеличить, главное, чтобы нас не опередили. Здесь нужна победа. Потому что нужен контракт с филиппинцами, а эти сволочи дадут добро только в случае если возьмем тендр.
Повисла тишина, пропитывая души находящихся в ней решением. Единственно правильным и рациональным. Еще час на обсуждение нюансов и с ресепшена позвонили и оповестили, что за мной приехало такси и швейцар сейчас поднимется за вещами.
Эдик бегом метнулся к себе за моими новыми документами и пошел меня проводить. Пока швейцар загружал сумку в багажник, он курил, стоя рядом со мной у дверей в отель.
— Вик, Гартман спросит, почему ты со всеми не вернулась, ты точно уверена, что после того, как ему скажут, он не сразу начнет рыть и даст вре?…
— Уверена, но это не точно. Все уже обсудили. План Б, Ц, Д, и дальше по списку оговорены, так что воздух не надо тратить. Упорно врите Артему, что я тут подвисла в депрессии, поиске смысла жизни и снова на службах отца Василия лоб об пол разбиваю. Он начнет рыть, да. Но не раньше положенного. Мои заносы его пугают и он сразу никогда не лезет. Это и даст некоторое время без проверок. Я вернусь, когда будет нужно. Доверяй мне.
— Я доверяю, — щелчком пальцев отбросив сигарету, негромко произнес Эдик, — поэтому мы здесь.
— Вы здесь, потому что умеете работать. — Улыбнулась я, давая швейцару на чай и кивая таксисту, приглашающе открывшему мне заднюю дверь. — А я умею зарабатывать. Все, аривидерчи.
Сев в такси, я откинула голову на сидении и прикрыла глаза.
Артем Гартман имел компанию, где работали умные люди с неукротимым, просто бешеным желанием зарабатывать. Быстро смекнувшие, что Артему на это похер, но у него есть жена, которая очень любит и умеет работать с информацией, а это основной
Артем об этом не знал. Он вообще многого не знал, голова у него болела только о том, как чистить средства, доверенные ему всякими интересными личностями.
Благодаря кому его официальная работа идет успешно он как-то упускал из виду и вспоминал об этом только три раза. Но ставку на мою подлость никогда не делал. К моему счастью. Да и я никогда не спешила показывать, что все успешные рывки компании моего мужа выходили из-под моей руки, смиренно принимая расклад, что лавры падают Артему и пристально следя за оборотом.
Мне общественное признание не нужно, оно формирует зависимость от чужого мнения, а впоследствии и потерю своих ориентиров, смену их на попытки кому-то что-то доказать в условиях четких рамок, стать рабом мнения социума при парадоксе поиска свободы. Я знаю кто я, и ничье мнение для осознания себя как личности мне не требуется, ибо внутренняя цельность — единственное благо. Да и вообще я никогда не признавала этих феминистских движений с громкими лозунгами о равноправии. Ага, да. Равноправие. Это значит не только признание прав, но и то, что в случае чего женщина по морде выхватывает наравне с мужчиной, равноправие же! Нафиг оно надо. Мне нравился сексизм этого мира, нравилось быть за спиной у мужа. Если ебанет, то по нему, я потом патроны подам, если оправится, а девочек бить нельзя, так что я там с запасами скромненько постою. Если что, то подожду другую спину. Долой феминизм в общем, в нем больше минусов, чем плюсов. А в мире, где все решают деньги — особенно долой, а то заебешься синяки замазывать и ждать когда кости срастутся.
В аэропорту созвонилась со своим потенциальным кандидатом для развлечения на две недели у моря. С этим кандидатом я долго определялась, а потом гоняла его по медосмотрам, потому что у меня пунктик на здоровье, брезгливость и фобия всяких венерических болячек. Наконец-то я могла себе позволить некоторое время отдыха за годы моего брака с мужчиной, который действительно постарался, чтобы все человеческое стало мне чуждо.
Сев у иллюминатора и надев наушники, я старательно избегала потока мыслей на эту тему, пытаясь загасить эмоции и напоминая себе, что если ты морально мертв, злиться и переживать глупо и неестественно. Случилось и случилось, к чему эмоции при воспоминаниях о прошедшем, ведь ты уже мертв и ничего не изменить.
С Артемом я познакомилась в Новой Зеландии на языковых курсах. За грант на эти курсы я сражалась по интернету четыре года и когда, наконец, одержала победу, праздновали великое событие всем поселком. Ну, как же, умница-красавица, гордость школы, золотая медалистка (на тот момент еще будущая, но так и не случившаяся) и внезапно из провинции да в Новую Зеландию, пусть только на языковые курсы да и всего лишь на полтора месяца, но как звучит-то!
В свои семнадцать я была уверена, что я прагматик, который рационально рассуждает и понимает, что четыре года ради одного месяца не должны быть потрачены за зря, пользы из этого нужно выудить по максимуму.
Поэтому в первый же день в кампусе я уже активно флиртовала с наиболее перспективной жертвой моей жажды вырваться из тоски и бренности бытия — Артемом, сыном крупного предпринимателя из мегаполиса, находящегося от моего поселка на расстоянии почти в тысячу кэмэ. Артем был красивым, даже умным, но пиздец каким ленивым. Однако мне было всего семнадцать и он для меня внезапно стал идеалом. Я вообще неискушенная была во многих вопросах, несмотря на свои амбиции, и, как следствие, угодила в свою же яму — влюбилась. Затем были полтора месяца страстных отношений, прилет домой и через два дня Артем примчался на крыльях любви и белом мерине за мной в мой поселок. Мама потом рассказывала, что попойка соседей затянулась на неделю и я стала местной легендой и идолом девочек, стремящихся повторить мой подвиг. Звезда местного сарафанного радио для умственнонеполноценных, короче.