Синева небес

Аяко Соно

— Где же ваше любовное гнездышко, доктор? — рассмеявшись, проговорил Фудзио, следуя за Нагатой.

Однако Нагата не стал никуда заезжать. Он поехал к своему дому и, поставив машину в гараж, закрыл ворота.

— Черт возьми! — проворчал Фудзио.

Тем не менее он не отказался от желания довести дело до конца. Если доктор оставил покупки — белье и пакет с продуктами — в багажнике, значит, их никто не увидит. Если выждать час-другой, он снова сядет в машину и отправится в дом любовницы.

Фудзио припарковался метрах в пятидесяти от ворот дома Нагаты и стал ждать.

То обстоятельство, что весной дни длиннее, имело как плюсы, так и минусы. Все прекрасно видно, но самого наблюдателя тоже легко обнаружить. С одной стороны, жилых домов в округе довольно много, с другой — люди здесь не слишком внимательные. Поэтому, хотя Фудзио и поставил машину там, где парковка запрещена, он был почти уверен, что его появление не возбудит подозрений.

Фудзио, как всегда, откинул сиденье и прилег, время от времени приоткрывая глаза, чтобы понаблюдать за дорогой. Мимо прошла женщина средних лет, выгуливавшая собаку, потом еще одна, по виду домохозяйка, — та возвращалась домой с покупками.

Оглядев их, Фудзио пришел к заключению, что жениться следует не на красавице. С красавицей ничего хорошего не получится. Когда красивая женщина выходит замуж за такого мужчину, как Фудзио, проблем не оберешься. Даже если женщина просто миловидна, она уже кичится, а это противно. Когда же она постареет, то станет невыносимой, поэтому лучше жениться на невзрачной простушке.

А если жениться на Юкико? Она скромная, сразу в постель не прыгает. Поэтому-то Фудзио с самого начала исключил ее из сферы своих домогательств. Конечно, если бы она сказала, что выходит за другого, он, наверное, был бы уязвлен.

Нет, лучше не стоит. Пусть лучше тихонько живет в своем одиноком домике, в окружении душистых, маленьких розочек и цветущих вьюнков, в которых растворилась сама синева небес.

Ворота в доме Нагаты по-прежнему оставались закрытыми.

Может, его жена вернулась домой, пока Фудзио был в больнице? Тогда выходит, что она не купила продукты к ужину.

Мимо машины Фудзио время от времени проходили ватаги учеников младших классов, чем-то похожих на муравьев. Они выбегали из трехэтажного здания, расположенного метрах в ста от дома Нагаты. Вероятно, там открыли частные курсы для детей из интеллигентных семей, желающих добиться успеха в жизни.

В тот день Фудзио следил за домом Нагаты до половины девятого, а потом все-таки уехал. Его грызла досада от того, что ему так и не удалось добиться своего и сомнения остались не разъясненными.

Что-то было не так, но что именно, Фудзио пока не понимал.

На другой день Фудзио снова приехал сюда около одиннадцати утра. Он был исполнен решимости проникнуть в этот наглухо запертый, словно нежилой, дом — и предпринял соответствующую подготовку. Фудзио остановил машину, надел на себя фирменную кепку с маркой фирмы, выпускающей мотоциклы, которую стащил у Сабуро, и специально заткнул за пояс полотенце. Он намеревался изобразить из себя простого крестьянского парня.

Фудзио надавил на кнопку дверного звонка. В прихожей стояла Мертвая тишина, и ему даже подумалось, что этот дом опустел уже Давно.

Он подождал минуты две. Тишина.

— Никого нет, что ли?… — пробормотал Фудзио.

Но тут в глубине дома послышалось какое-то движение. Шаги становились все громче и переместились в прихожую; несмотря на отсутствие дверного глазка и камеры наружного наблюдения, дверь решительно распахнули. Фудзио даже вздрогнул.

Дверь отворила та самая женщина, которая забирала доставленный арбуз. На ней белая блузка и пепельно-серая юбка с каким-то орнаментом. Выглядела она лет на пять старше доктора Нагаты.

— Вы хозяйка дома? — спросил Фудзио.

— Да.

— Извините за беспокойство. Я представитель аграрного кооператива «Миура». — Вчера ночью, лежа в постели, Фудзио обдумал, что будет говорить. — Я пришел по поводу доставки фруктов.

Женщина внимательно посмотрела на Фудзио и сказала:

— Проходите.

— Спасибо, — разговор принимал оборот, которого он вовсе не ожидал. Фудзио не был не готов к тому, что его пригласят в дом. Однако отступать было поздно.

Он проследовал за хозяйкой в обставленную по-европейски гостиную. Здесь имелся отделанный мрамором камин, тяжелый диван, больше соответствующий кабинету директора какой-нибудь фирмы. Примечательностью гостиной был стоявший в углу стеклянный шкаф высотой под самый потолок, по-видимому, сделанный на заказ. В шкафу размещалась коллекция кукол.

Кукол было довольно много — двадцать или тридцать. Среди них были и европейские, и японские. Фудзио ощутил, что под их взглядами у него по спине забегали мурашки.

— Какие красивые куклы! — восхитился Фудзио, не зная, что еще сказать. На самом деле он с детства терпеть не мог кукол. Они напоминали ему трупы. Когда Фудзио был маленьким, он крал куклы у старшей сестры, вырывал им волосы, отламывал ноги и руки и выбрасывал в сточную канаву. Когда сестра, обнаружив пропажу, начинала плакать, мать объясняла ей: «Ты, наверное, слишком любишь кукол, вот брат и ревнует».

Столько кукол Фудзио видел только в детстве. В лавках и универсальных магазинах кукол еще больше. Но те, стандартные, с конвейера куклы не похожи на людей, поэтому не так противны. А здесь были собраны куклы, изготовленные индивидуально, каждая из которых словно вынимала душу своим пристальным и высокомерным взглядом.

Это было вызывающе. Невежливо так пристально, без разрешения смотреть на человека! Фудзио ощутил нестерпимое желание сжечь всю коллекцию.

— Наверное, это очень дорогие куклы? — Фудзио наконец-то нащупал безопасную тему для разговора и старался от нее не отклоняться.

— Да, я долго собирала эту коллекцию.

— А дети у вас есть?

— Нет, детей у нас нет.

— Наверное, куклы заменяют вам детей?

— Наверное.

Сказав это, женщина внезапно рассмеялась. До той минуты по ее лицу не проскользнуло и тени улыбки. Однако в ее смехе было что-то неестественное. Ведь ничего смешного никто не сказал, но женщина, внезапно щелкнув каким-то внутренним переключателем, словно заставила себя засмеяться. От этой резкой смены настроения у Фудзио опять пробежал мороз по коже.