Синева
Шрифт:
По личному закодированному каналу Флурной со своего места вызвала Хилари Клинтон, включила громкую связь на акустику зала и, сдерживая волнение, доложила о возросшей сейсмической активности в Америке, об опасных зонах, ссылаясь на показания геологических служб и сейсмологов. Попросила разрешения отключить установки «ХАРП» и системы сейсмического оружия.
Реакция Хилари никого не удивила…
Крики, истерика, возмущение.
Флурной пыталась вклиниться в монолог Клинтон и сказать, что включен режим громкой связи, но Президент США
Когда Хилари устала кричать, Флурной всё же умудрилась вставить несколько слов о необходимости подготовки населения в опасных зонах к эвакуации и приступить к мерам по предотвращению национальной катастрофы из-за возможного пробуждения Йеллоустоунского вулкана. Его извержение может привести к трагедии планетарного масштаба.
Клинтон начала кричать снова. Утихомирилась минуты через три. Наступила тяжёлая тишина.
Флурной хватило ума не сказать Хилари о включённой громкой связи. Сейчас это было уже ни к чему. Разве что госпожа Президент завелась бы ещё на несколько минут…
Генералитет армии США молча ждал, чем кончится разговор с Президентом.
Но ясность положения пришла с другой стороны.
Началось всё с мелкой дрожи в зале, как будто где-то рядом строители включили перфораторы. Серии вибраций через гладкую и твёрдую поверхность столов и пола передавались к рукам. Вибрации ощущались ногами через подошвы обуви. Смягчённые мягкими сидениями кресел, низкочастотные колебания явственно чувствовались даже генеральскими ягодицами, в том числе и дамскими.
Зал, полный высокопоставленных офицеров, затих.
Удивлённые и опасливые взгляды забегали по стенам, потолку, полу, несущим колоннам.
Войтель, оглядывая паркетный пол, пробормотал Дугласу:
– Что за чертовщина? Это строители? Или где-то забарахлил электродвигатель лифта?
Дуглас, озираясь по сторонам, ответил:
– Непохоже. Это подземный уровень с особым допуском. На время проведения здесь совещаний, заседаний штабов и работе команд по управлению операциями, рядом не может быть никаких строителей или несогласованных ремонтов. Какая-то авария? Вероятность ничтожна.
– Тогда что это?
– Не знаю, - задумчиво отозвался Говард.
Вскоре вибрации пола исчезли. Зал облегчённо выдохнул, все взоры опять обратились к растерянной Флурной.
Госпожа Президент ещё не отдышалась после своего эмоционального выступления и министр обороны подобострастно ждала, когда же её патронесса, наконец, успокоится и ответит по существу заданных вопросов.
Примерно через полторы минуты Клинтон пришла в себя и начала новую речь о том, что никому из военных нельзя поручить даже маленькую простую задачу. Не справятся. Совсем потеряли ответственность и умение думать! Как только посмели предложить отключить…
Возмущённую речь Хилари грубо прервали силы,
Пол под ногами тихо дрогнул, потом сильно дёрнулся, потом затрясся мощными толчками. Эти вибрации были уже совсем непохожи на работу ручного перфоратора.
С потолка посыпалась штукатурка, лампы освещения замигали, а громадный оперативный экран треснул пополам и накренился, повиснув на креплении с одной боковой стороны.
Всё помещение закачалось, заходило ходуном, как капитанская каюта на старинном парусном фрегате, попавшем в десятибалльный шторм.
Визг дам в генеральских мундирах заложил уши!
Высокопоставленные феминистки немедленно потеряли весь свой надменный начальственный вид, орали, визжали и бестолково метались по залу, сея всё большую панику в рядах своих подруг, которые из «несгибаемых железных леди» и «лучших офицеров армии США», вдруг, мгновенно превратились в охваченных ужасом, самых обыкновенных слабых женщин...
Кто-то из них, с перепугу, залез под стол. Кто-то, разинув рот и закатив глаза, сидя в кресле, бессмысленно раскачивался из стороны в сторону.
Адмирал Грин, встав с места, громко, на всё помещение гаркнул:
– Всем немедленно покинуть зал! Бегом! Операция «Несокрушимая решимость» окончена! Чуть тише добавил:
– Доигрались, дуры!
Говард, ухватив за шиворот какую-то из потерявших сознание подружек министра обороны, потащил её за собой к выходу.
Генералы и адмиралы-мужчины последовали примеру Дугласа и, закинув себе за спину отключившихся или визжащих женщин, поволокли их по коридорам и лестницам, прочь из здания Пентагона.
Во всём внутреннем пространстве пятиугольного архитектурного шедевра военного ведомства царили неразбериха и паника.
Сильная тряска продолжалась. В переходах, помещениях и на этажах рушились потолки, падали с кронштейнов мониторы, камеры наблюдения, картины и фотографии в тяжёлых рамах, валились мусорные урны, сыпались стёкла, качались стены.
Женская часть сотрудников военного ведомства, невзирая на высокие звания и почётную принадлежность к сильнейшей армии мира,металась в истерике, плакала, вопила и, вообще, вела себя совсем не так героически, как обычно показывают в голливудских фильмах женщин-воительниц.
Выбравшись из Пентагона и толпы бегущих служащих, с трудом удерживаясь на ногах из-за колебаний почвы, Говард добрался до своей служебной машины на стоянке, опустил спасённую женщину на землю. Присмотрелся к лицу, испачканному потёкшей от слёз тушью с накрашенных ресниц.
Это оказалась министр ВВС, госпожа Дебора Ли Джеймс.
– Вот чёрт! – непроизвольно вырвалось у Дугласа, - лучше бы я эту стерву там оставил! Вытащил бы кого-нибудь другого. Другую. А собственно, кого – другую? Там одни только стервы и были! Нефеменисток на таких уровнях власти в Америке не бывает!