Сингулярность
Шрифт:
Недовольно хмурясь, глава МНБ сделал пометку в своем планшете и, немного подумав, отменил рабочую поездку на восточное побережье. Похоже, версия с воздействием на поведение американцев понемногу начинала обрастать подтверждающими ее фактами. «Надо самому поговорить со спецами из группы по альтернативным методам», — подумал он и попросил помощника связать его с новым директором ЦРУ.
Руководитель группы оказался бывшим оперативником с многолетним опытом работы в Латинской Америке. История его была странной, как и то, чем занимался он и его немногочисленная команда, и на первый взгляд казалась неправдоподобной. Однако о случае, который привел его в группу по альтернативным методам, был написан вполне серьезный подробный доклад, который хранился в самой
В конце 90-х, когда казалось, что после развала СССР мир упал к ногам Америки, тогдашний президент посчитал, что больше не имеет смысла тратить большие деньги на сложные научные проекты, отдача от которых весьма сомнительна и возможна только в отдаленной перспективе. В то время были закрыты, заморожены или сведены на минимум два десятка групп в Министерстве обороны, NASA и ЦРУ, которые занимались перспективными разработками новых типов оружия массового уничтожения.
Этот процесс проходил довольно болезненно потому, что во главе каждого научного направления обычно стоял гениальный фанатик, отдавший всю свою жизнь науке и не мыслящий без нее своего существования. Многих ученых удалось перевести в другие лаборатории, от некоторых — откупиться весьма серьезными суммами, но были несколько человек, к которым пришлось применить летальную силу. Именно это и произошло с одной из лабораторий, упрятанной так глубоко в боливийской сельве, что добраться туда можно было только вертолетом.
На небольшом хорошо охраняемом объекте со всем возможным комфортом расположились десяток ученых, столько же охранников и специальный агент ЦРУ Адамс, поставленный присматривать за всем этим хозяйством. Лаборатория, персонал и системы жизнеобеспечения размещались в компактном здании, собранном из мобильных блоков, доставленных вертолетами. Прикрытием служила разведка недр, поэтому на стенах красовались яркие логотипы частной геологоразведочной компании, которую ЦРУ часто использовало как прикрытие своих операций. Чтобы оправдать это прикрытие перед местными индейцами, Адам пару раз в неделю отправлял в сельву короткие экспедиции, которые подрывали там несколько небольших зарядов, делая вид, что таким образом зондируют недра.
Как можно догадаться, лаборатория работала с биоматериалом, иначе зачем было ее разворачивать в джунглях. Исследования велись по двум направлениям: сложные биотоксины и микрогельминты, причем вторая тема была основной. Научным персоналом руководил профессор из Университета Майами, который был совершенно помешан на червях. Несколько лет назад в одной из экспедиций он открыл новый вид паразитов, носителем которых были некоторые земноводные, распространенные в тропиках Южной Америки. Исследования показали, что эти микроскопические гельминты вполне могут обитать и в теле человека. Дальше выяснилось несколько интересных фактов. Личинки гельминтов были очень живучи и могли существовать в пассивной форме практически в любой среде. Инкубационный период паразита составлял почти месяц, а полный цикл размножения занимал больше года. Из-за этого пик негативного токсического воздействия гельминтов на организм наступал через несколько лет после заражения. Поражались печень, почки, головной мозг, и это гарантировало стопроцентный летальный исход, поскольку ни вывести токсин из организма, ни вылечить пораженные органы было уже невозможно. Кроме этого, паразитов нельзя было обнаружить без специального оборудования и серии сложных и дорогих тестов. Но главным фактором, способным превратить этот микроорганизм в очень эффективное избирательное летальное оружие, было то, что на ранней стадии развития заражение легко купировалось приемом небольших доз общедоступного препарата. Для борьбы с инвазией в поздних стадиях тоже разрабатывался препарат, но здесь работы шли вяло и дальше прототипов дело не продвинулось.
Открытие профессора в научном мире прошло практически незаметно, но на него обратило внимание ЦРУ, у которого уже были наработки по теме боевого применения микроорганизмов. Профессор получил
Исследования шли уже больше года, и ученые добились определенных результатов, но, несмотря на близкий успех, лаборатория по какой-то причине попала под сокращение. Профессору дали месяц на то, чтобы свернуть исследования, но тот закатил истерику и попытался уничтожить весь биологический материал и всю документацию по исследованиям. Персонал срочно пришлось эвакуировать, а лабораторию, которую профессор заразил гельминтами, сжечь напалмом с беспилотника. Его самого через пару дней спецназовцы выловили в джунглях и передали оперативникам ЦРУ. После этого всех, кто был в лаборатории, отправили на несколько недель в жесткий карантин.
Когда Адамс, пройдя последнюю серию тестов, был признан чистым и снова приступил к работе, он узнал, что проект свернули окончательно, а профессора тихо спрятали в подконтрольной Конторе психушке. Цэрэушнику дали солидную премию, отправили в долгий отпуск, а через пару месяцев он получил очередное назначение в одну из станций ЦРУ в Южной Америке.
Жизнь и оперативная работа снова шли своим чередом, пока в один из вечеров он не почувствовал симптомы, странно напоминающие те, что должны были быть у носителей паразита в средней стадии развития инвазии.
Конторе понадобилась почти неделя, чтобы отыскать биологов, работавших с ним в лаборатории в боливийской сельве, и, к счастью, у одного из них сохранились формулы прототипов лекарств, разработанных против созданного ими же гельминтоза в запущенной форме. Ни один из прототипов не был протестирован на людях, но врачи констатировали у Адамса критическое накопление токсинов и, несмотря на наигранный оптимизм, вряд ли питали надежды на его выздоровление. Если бы удалось остановить развитие инвазии и с помощью прототипа нейтрализовать токсины в организме, то можно было бы рассчитывать на успех. В этом случае пораженные печень и почки можно было еще подлечить, но токсинами, которые выделяли личинки паразита, был поврежден мозг, особенно центральные его части.
В общем, Адамс понял, что шансов у него нет, а врачи за ободряющими улыбками скрывают банальное желание проверить действие прототипа лекарства на безнадежном больном.
Как-то утром, очнувшись в кресле от глухого стука упавшей на пол пустой бутылки из-под виски, он даже обнаружил у себя в руке пистолет со взведенным курком. Видимо, в пьяном угаре он был в шаге от того, чтобы пустить себе пулю в лоб. Но подготовка в лагере «рейнджеров»* (*Спецназ армии США), десяток боевых командировок в Ирак и Афганистан еще до того, как он стал оперативником ЦРУ, научили его бороться за свою жизнь до конца. В то утро он аккуратно поставил пистолет на предохранитель, медленно, словно боясь, что он может самостоятельно выстрелить, положил его на стол и набрал своего босса, чтобы сообщить, что он готов на применение прототипа.
Курс лечение занял две недели, которые осели в его памяти рваными обрывками искаженной болью реальности, размытой регулярными дозами морфина. Наркотик здорово помогал. Он не только гасил болезненные ощущения от введения прототипа, но и позволял отвлечься от стерильных стен изолятора и белых халатов, словно привидения появляющихся перед затуманенными химией глазами. Иногда в беспамятстве он уносился мыслями в прошлое. Иногда обыгрывал настоящее, как старинную киноленту, нарезая ее на куски и склеивая в нужной последовательности. А иногда он думал о будущем, и в нем он видел себя крутым спецагентом, окруженным радужной аурой, делавшей его неуязвимым.