Синица в руках
Шрифт:
– Можно, напиши мне, что нужно докупить, я сейчас съезжу.
– Я сейчас!
– Женя, радостная, побежала на кухню, проверить запасы.
Женя придирчиво осмотрела отца и устало покачала головой.
– Что, опять плохо?
– удивился он, находя себя в зеркале вполне симпатичным.
– Ой, дай я. Все приходится делать самой, - проворчала она, довольная очередной возможностью поруководить отцом, постепенно примеряя на себя роль главной женщины в доме.
– А мне нравится, - сказала Маша, появившаяся
– Ты такой серьезный.
– Вот именно, что как на похороны,- съязвила Женя.
– Ну-ну, не каркай, - погрозил пальцем Антон.
– Так, вот. Сначала одень это, - Женя выложила на большую кровать в родительской комнате подобранный комплект одежды.
– Давайте, выходите. Как я переоденусь?
– Ой, да чего мы там не видели, тоже мне, - проворчала Женя, но вышла, захватив с собой упирающуюся Машу.
На кухне творился настоящий хаос, везде была рассыпана мука со следами маленьких ладоней, из мойки горой торчала грязная посуда - девочки творили, а убирать придется отцу. "Художник не должен размениваться на рутину" - повторяла Женя, запомнив фразу из будничного сериала по телевизору. Посреди стола на большом белом блюде красовался огромный торт, украшенный разноцветными кремовыми розочками, было видно, что одну половину украшал один человек, а вот вторую совсем другой.
– Ох, Антоша, какой ты красивый! Сразу помолодел лет на десять!
– послышался восторженный голос бабушки.
Девчонки, оторвавшись от любования тортом, бросились в комнату к отцу.
– Ну, а теперь как?
– спросил он, разглядывая себя в зеркале. Ему казалось, что одежда слишком обтягивающая, приталенная рубашка, подаренная давным-давно женой, подчеркивала его атлетичную фигуру, но ему хотелось вернуться обратно к привычному облику свободных прямых линий.
– Вот так лучше, - Женя снисходительно осматривала его.
– Надо бы тебе гардероб обновить, а то ходишь в каком-то старье!
– Папа, ты такой красивый, прямо, как на фотографиях!
– воскликнула Маша, пойманная Женей на лету, в своем честном порыве обнять отца.
– Иди умойся, - строго сказала Женя.
– А потом я тебе подберу одежду.
– Но я сама могу!
– возмутилась Маша.
– Ну давай сама, - ухмыльнулась Женя.
– Батюшки, уже половина одиннадцатого, - всплеснула руками бабушка.
– Ну, мне пора.
– Бабушка, ну куда ты пойдешь, - стала уговаривать ее Женя.
– Разве тебе не интересно познакомиться?
– Да, мама, куда это вы собрались?
– спросил Антон, примирившись с новым нарядом. Он теперь назвал ее мамой, чем несказанно обрадовал тещу, растрогав ее до слез.
– Раз уж эти мошенницы устроили сегодня смотрины, то вы должны остаться. Мы же все должны решить, подходит она нам или нет, верно?
– Абсолютно точно, - подтвердила Женя, - строгое жюри вынесет свой вердикт.
– Ну какое жюри?
– удивилась бабушка.
– Это же человек, а вдруг мы ее напугаем?
– Никуда она от нашего папы не денется.
– патетично сказала Женя.
– Да. Папа, там надо немного на кухне прибраться.
– Да я сейчас, - заторопилась бабушка.
– Мама, сам сделаю, - он снял рубашку и надел домашнюю майку.
– Сейчас все помою, все-таки девчонки старались.
– Да!
– крикнула Маша, пробегая от ванной в комнату.
– Ну хорошо, я тогда комнату для гостью подготовлю.
– Какую еще комнату?
– удивилась Женя.
– Мы сегодня с Машкой у тебя ночуем.
Не будем смущать их своим присутствием. Вам же надо побыть наедине, верно?
– А ты откуда все знаешь?
– бабушка любя сжала внучку сильными руками.
– А что тут знать? Не маленькая же.
– Я тоже!
– крикнула из комнаты Маша, а потом добавила неуверенно, - знаю.
– Да конечно, что ты там знаешь. Покажи-ка, что там напялила на себя, - Женя ушла в комнату.
– Ну, ты посмотри, какие деловые, - покачала головой бабушка.
– И все знают.
– Я? Честно говоря, об этом не думал.
– А вот и зря. Пора уже подумать, Антоша. Не молодеем же. Девчонки сами о себе позаботятся, вон, Женька почти все умеет, Машку научит. Ты о себе думать должен.
– Да знаю я все, Вы правы. Просто все неожиданно.
– Так оно так и быть должно, если все наперед знать, то в чем интерес жить? Да, ты не забыл, что завтра суд?
– Нет, я готов.
– Ну вот и славно.
Алина припарковалась около подъезда, ловко втиснувшись между двумя заснеженными машинами. Подъезд был верный. Выходя из машины, она, доставая пакеты с подарками, на секунду задумалась, брать ли сразу с собой сумку с вещами. Ей не хотелось сегодня возвращаться обратно по темной скользкой дороге между их городами, но разум подсказывал не торопить события, когда как сердце рвалось от нетерпения.
Из подъезда вышел мужчина, безразлично посмотрев на нее. Лифт поднял ее на седьмой этаж. Двери закрылись, а она все еще не решалась нажать на кнопку звонка. Заскрипел засов, и дверь открылась. На нее смотрела белокурая девочка, слегка наклонив голову.
– Привет! Ты Алина?
– Да. А ты, Маша, да?
– Ага. Ну, что стоишь, давай заходи!
– Маша потянула ее за руки, втаскивая в дом.
– Маша! Ты чего дверь открыла?
– раздался недовольный голос Жени.
– А, здрасьте.
– Здравствуй, - ответила ей Алина, выдерживая строгий взгляд старшей дочери.
Женя, удовлетворившись тем, что Алина не отвела глаз, как делали другие взрослые, и, вспомнив, что она хозяйка, взяла из рук Алены пакеты.
– Раздевайтесь и проходите. Я все отнесу на кухню.
– Спасибо, - Алина чувствовала, что глупая улыбка не сходит с ее губ. Она представляла себе все иначе, готовясь к стандартной помпезности семейных посиделок, а тут все было как-то легко.
– Привет, давно приехала?
– наконец вышел Антон, спешно надевавший утвержденную дочкой рубашку.